Колесников выслушал молча. А вот Саркисян все-таки поддержал
Соловьева:
— Ты прав, Яша. Надо нам начинать ассимиляцию аборигенов с
организации языковых курсов. И не только для военных целей их надо
учить грамоте, а, чтобы народное хозяйство можно было развивать.
Нам специалистов обучать надо срочно во всех отраслях. Огромные
территории предстоит облагораживать.
Тут и Колесников высказался:
— Я предлагаю для начала организовать призыв местных молодых
парней на военную службу. Вот и будут они под руководством
инструкторов не только русский язык учить в обязательном порядке,
но и боевые навыки сразу же получать. А на службе жесткая
дисциплина не даст им откосить: не можешь — научим, не хочешь —
заставим! Полное погружение в нашу языковую среду им обеспечим.
Есть у меня тут на эсминце несколько бывших морских пехотинцев на
примете, кто может обучение личного состава на берегу организовать,
как положено.
Так они и решили. Детали, конечно, предстояло еще прорабатывать,
но это пока отложили, потому что концерт закончился, и Соловьев
повез Лауру обратно на «Богиню» под собственной охраной.
***
Пока командование решало важнейшие вопросы управления в новых
условиях и занималось организацией торжественного построения с
праздничным концертом на эсминце, простые матросы озаботились
весьма неприятным и неприглядным делом, эвакуируя на берег
мертвецов. Тела английских моряков, погибших вчера в абордажной
стычке, начальство наконец-то приказало закопать на острове, чтобы
не воняли. И моторный баркас временно превратился в труповозку.
Дело осложнялось еще и тем, что среди раненых англичан выискался
священник, капеллан «Золотой лани» Флетчер, который, несмотря на
свою простреленную правую ногу, порывался служить погребальную
службу. И оба доктора, Ефремов и Квасницкий, неожиданно пошли у
него на поводу, не только положительно рассмотрев его просьбы, а
даже выискав где-то для него на борту «Богини» инвалидное кресло с
электроприводом, отчего этот священник получил возможность свободно
перемещаться по главной палубе. Все на яхте диву давались,
насколько быстро человек из шестнадцатого века сумел освоить
управление электрической каталкой.
Выехав на корму в белой госпитальной пижаме, Флетчер, сидя в
своем удобном инвалидном кресле, долго читал молитвы и пел псалмы
над каждым покойником, прежде, чем позволял матросам забирать тело
для погребения. «Ну вот, только этого иностранного попа нам здесь и
не хватало», — роптали советские моряки. Но, все же, они смирились,
поскольку другого начальства над ними на корме «Богини» не имелось,
а доктор Ефремов, приказавший ублажить прихоть англиканского
священника прочитать молитвы, все-таки числился целым лейтенантом,
хоть и медицинской службы.