— И что же тебе мешало уйти раньше? — подбавил яда в голос
дампир, задавая действительно хороший вопрос. Как хорошо, что
ответа на него избежать мне помогла прервавшая нас вампирша.
— Не надо, Блэйд... Не надо, — Нисса вышла вперёд, попытавшись
гордо взглянуть мне в глаза. И у неё бы получилось, не трясись она
от страха, даже не смотря на пришедшее понимание, что вот прям
сейчас её убивать тут никто не будет.
— Нисса...
— Это только между ним и мной, — да уж, дампирёныш попал —
девочка-то и вправду влюблена, что видно даже невооружённым
взглядом. Даже Уистлер за спиной как-то странно «хэкнул», видать то
же уловив особые нотки в скользнувшем по Блэйду взгляде, и голосе
Ниссы. Да и сам дампир походу испытывает к ней нечто явно большее,
чем просто желание залезть в трусики.
— Когда вы смогли захватить меня, я поклялся, что род Дамаскинес
будет стёрт с лица земли в тот самый день, когда оковы перестанут
удерживать меня, — надо больше пафосу! — Скажи мне, девочка, я
правильно понял, что ты последняя из своего рода?
— Д... Да... Мой брат убил отца и всех остальных, а его убил
Блэйд, перед тем как вы пришли сюда.
— А не врёшь ли ты мне случаем? — и так с подозрением посмотреть
на неё, отчего та, удивительно, даже не дрогнула — лишь уверенно
кивнула.
— Я клянусь. Я — последняя из рода Дамаскинес.
— Хорошо, а теперь скажи мне, что ты выберешь, последняя из
рода: смерть, прямо здесь и сейчас, или... — театральная пауза. —
Ты отказываешься от своего родового имени. Клан Дамаскинес канет в
небытие, а ты станешь безродной, лишённой права носить эту фамилию.
Твоя жизнь отныне будет принадлежать мне, — и перед тем, как
вскинувшийся Блэйд успел что-то вставить, я продолжил. — Я назову
цену, в которую оцениваю твою жизнь и если ты сможешь заплатить эту
цену, то будешь вольна идти куда угодно и делать, что хочешь, но...
— я поднял указательный палец вверх. — Ты всё так же будешь
безродной, без права основать новый клан или вступить в чужой, — на
мой взгляд, я нёс откровенную ересь. Но то, что для меня было
«ересью», для вампирши, спасибо памяти Франкенштейна, было реалиями
жизни.
Я знал, что чистокровные вампиры живут родами, зачастую призирая
безродных. Именно старейшины от каждого рода определяли то, как
будут вести себя остальные, устанавливали законы, имели право
решать судьбу того или иного вампира. Своей речью я хотел показать,
что не сошёл с ума и «просто отпускаю» по желанию левой пятки дочь
одного из таких старейшин. Старейшины рода, что нанес мне не просто
оскорбление, а получил в моём лице кровника. Со всеми вытекающими.
Чистокровные в большинстве своём живут по средневековым обычаям,
значит и поступать в ответ нужно в согласии с этими традициями. Так
что, таким ходом я, по сути, должен убедить всех причастных, что
«оскорблённый до глубины души, прости хоспади, Жнец немёртвых,
решил так изящно отомстить». Иными словами, нагло и жестоко
пресекаю род, выкидывая последнюю представительницу пинком под
задницу на мороз. Но и это ещё не всё, дальнейшее зависит от ответа
самой Ниссы: согласится умереть — окей, но с Блэйдом нам будет явно
не по пути (а ведь афро-охотник может и кинуться с дуру);
согласится на мои условия — я назначу цену, в каких-нибудь пару
тысяч, которых хватит на первое время, и всё — «шерше ля фам», я
сваливаю. Впрочем, думала Нисса недолго: