Не буду сильно вдаваться в подробности внутренних метаний
прошлого себя, но отправился в церковь я только с заходом солнца.
Едва ли не на последнем поезде метро.
Базилика Святого Георгия или, если на местный манер: Базилика
Святого Йиржи, встретила меня тишиной и мягким светом,
просачивающимся наружу из витражных окон. А также моей
нервозностью, которую я старательно давил, попутно вспоминая все те
ощущения, при которых появлялась та самая сила, благодаря которой
Виктор рвал вампиров на части.
Забавно, но я тогда простоял, наверное, минуты три, морально
готовясь, перед тем как переступил порог. Внутреннее убранство
церкви меня не сильно заботило — всё внимание было приковано к
одетому в монашескую рясу мужчине с проседью волос на голове и
гладко выбритым лицом, по которому трудно было однозначно понять
возраст.
— Сын мой, что привело тебя в столь поздний час в сей Храм
Божий? — в голосе не чувствовалось какой-либо угрозы — лишь
небольшая обеспокоенность, вызванная скорее всего моим внешним
видом. Я же в тот момент себя так сильно умудрился накрутить, что
смог выдавить лишь тихое, пронесшееся эхом, отражённым от каменных
стен, одно единственное слово:
— Убежище...
— Подойди, сын мой, — спустя пару секунд, за которые меня,
казалось, просканировали взглядом с ног до головы, ответил местный
церковник. Сам он развернулся и не спеша поднялся по боковым
лестницам к возвышенности у противоположной от входа стены. Достав
чашу и зачерпнув воду из какого-то украшенного камнями и позолотой
тазика (никогда особо не задавался вопросом, как это называется
по-другому — тазик и тазик, хоть стразами его облепи, хоть ещё чем
другим), мужчина, стал терпеливо дожидаться меня. Выбора особого не
было, так что, готовый в любой момент бить или бежать (а лучше
сначала первое, а затем второе) я пошагал к всё так же смиренно
ожидающему меня мужику с чашкой в руках, не подавая виду, что моя
заминка оказала на него какой-либо эффект.
Как позже оказалось, отец Джошуа проводил стандартную проверку —
в чаше была освящённая вода с растворённым в ней серебром. Для
человека не опасная, а вот всякой нечисти способная устроить
неслабое такое «несварение». По его словам, эту проверку проходят
все, кто просят убежище, будь ты просто человек, пришедший в
церковь за ночлегом и не связанный со сверхъестественным, или
охотник. На мой же вопрос, дескать, а если бы я не стал пить, а
напал бы, на меня посмотрели так, как взрослые смотрят на
сморозившего какую-то глупость ребёнка. Признаться честно, я не
сразу понял, к чему был этот взгляд, но потом, когда меня провели
через боковую непримечательную дверцу, ведущую в подвал, я осознал
всю глубину своих заблуждений.