вообще не прикопаться.
Моих же тогдашних средств хватало лишь на самые базовые —
паспорт и загранпаспорт. Причём посредник, видя моё затруднение в
выборе, настоятельно посоветовал, скажем так, «стать американцем» —
с их документами путешествовать намного проще, чем с британскими
или прочими. Стоило это всё мне «всего» шесть тысяч долларов.
Четыре за паспорт и две за загранник. Предоплата, естественно, сто
процентов.
________________________
* — Надеюсь, ты подавишься своим гамбургером, лошара
британская!
Пока изготавливались заказанные документы, я старался лишний раз
никуда не выходить, особенно после того, как на третий день, по
церкви прошла весть о прибытии в город представителей четырёх
вампирских кланов. Прибытие ещё тридцати трёх охотников на фоне
этого как-то даже блёкло. Впрочем, меня все эти телодвижения
волновали постольку-поскольку.
Стоило только оказаться в относительно спокойной обстановке, как
меня будто начало отпускать. Весь накопившийся с первых дней в
новом для меня мире, стресс, начал давать о себе знать. Пусть я
понимал, что по-хорошему, предаваться рефлексии в тот момент не
стоило, но сделать ничего уже не мог. Меня обуревали самые разные
мысли, начиная с той, где я в очередной раз задавался вопросом о
том, что делать дальше, но уже в глобальном смысле, и заканчивая
мыслями о судьбе Виктора. Забавно, но первая и последняя зачастую
перекликались между собой.
Казалось, с нашей с Виктором первой встречи прошла целая жизнь,
но на деле мы знали друг друга меньше месяца. И тем удивительней
был тот факт, что за столь короткий промежуток времени Виктор
Франкенштейн невольно заставил меня проникнуться к нему
неподдельным уважением. Как к человеку, личности. Как к учёному и
тому, кому я невольно стал обязан своим существованием в этом мире.
Его история... Я знал её отрывками, но даже этого хватило, чтобы
проникнуться к нему симпатией. Не той, мерзкой и извращённой, а
настоящей, искренней. Этот человек добился за свою жизнь такого, о
чём я мог лишь читать в художественных книгах. Пережил столько
дерьма, что поневоле начинаешь задаваться вопросом «как». Как он
смог вытерпеть столько? Почему не остановился, не сдался... Почему
продолжал идти вперёд... И почему после всего этого решил передать
эстафету мне, сам того не осознавая, как высоко задавая планку. Ту
самую, на которую я не мог не смотреть, подсознательно постоянно
сравнивая себя и его.