В итоге целители всё-таки выпроводили охранника и занялись
девушкой. Когда Брут вернулся, Хелен сидела на табуретке со своей
стороны решетки и живо беседовала с обоими целителями. Ее проверили
разными артефактами, поинтересовались самочувствием, уговорили
выпить пару склянок с укрепляющими средствами. Девушка не
соглашалась пить "зелья из рук тех, кого она не помнит", поэтому
Гуррег вначале сам пригубил все свои снадобья, заверяя пациентку в
их безопасности.
Начинающееся першение в горле ей тоже убрали. И то, что обычные
приемы магов-целителей действует на девушку ожидаемым образом,
мужчины тоже отметили. Вслух в сторону дознавателей, но те лишь
наблюдали, стойко не вмешиваясь в их действия.
Когда заявился охранник с пакетом в руках, и поплыл манящий
запах еды, живот Хелен жалобно подал сигнал.
– Ладно, Брут, буду надеяться, что ты всё-таки... не Брут на
самом деле, – девушка согласилась принять еду из рук охранника. – И
ничего плохого против меня не замышляешь.
– В еду я точно не плевал, – вдруг соизволил отреагировать
мужик, дернув широким плечом и пронзительно глядя на девушку из-под
густых бровей. – Не успел, торопился. А то вдруг ты здесь
действительно догрызала уже эйра Гуррега.
Хелен непроизвольно улыбнулась, покосилась на семейного лекаря,
но мужчина в этот момент что-то увлеченно обсуждал с коллегой и не
замечал ничего вокруг.
– Ну что ты, Брут, я предпочитаю что-нибудь более мягкое, –
держалась улыбка на ее губах. – Вот как... – развернула один из
свертков, что ей принесли. – ...пирожки? О! Еще и сладкие? М-м,
сладкое полезно для мозга, спасибо. То есть полезнее, чем пожилые и
наверняка твердые, костлявые целители, – девушка уже жевала пышную
сдобу, стараясь не торопиться и сдержанно прожевывать полученную
еду.
– Ты всё равно не Элиана, – вдруг сказал охранник, продолжая
сверлить Хелен взглядом.
– Ну извини, – отвела в сторону одну руку с надкушенным
пирожком, второй рукой прижимала притягательно пахнущий бумажный
пакет с едой к себе. – Как бы там ни было, это не мой выбор. Я бы
сейчас предпочла быть со своей семьей, а не вот это всё.
– Значит, свою семью ты помнишь? – попытались ее опять
подловить.
– Любой человек предпочел бы компанию своей семьи... или тех,
кому небезразличен, нежели в одиночестве сидеть за решеткой в
каком-то подвале, это и так понятно, – нашлась Хелен, не желая
открыто лгать.