Теперь холодок сильнее закрутился в желудке.
– Они оба оказались в тот день в охране в доме герцога Кагматта,
– продолжал негромко, но безжалостно говорить мужчина, подойдя
вплотную к решетке.
И тоже не отрывал пронзающего темного взгляда от притихшей
девушки.
– Муж Элианы – второй, не наследный сын графа Маккин, он и
раньше служил в отряде герцога Кагматта. Говорил, что ему там
нравится. Маккинам хотя бы повезло, у них еще один сын остался. И
старший брат Элианы, наследник рода Аршадан, единственный сын
Вакида Аршадана тоже был там... тогда. Он... ваш брат только
недавно вернулся в столицу из пограничных районов, где служил
несколько лет. Только его родители вздохнули спокойно, что их сын
будет здесь в большей безопасности, невесту стали ему подбирать...
Ведь что такого страшного может случиться с молодым сильным
мужчиной в центре столицы, да?
У Хелен перехватило дыхание.
– Он еще не успел жениться, не оставил сына... – всё продолжал
Кавим, давя уже не взглядом, а словами, капающими в тишине прямо на
оголившиеся нервы застывшей девушки. – И теперь у эйра Вакида
Аршадан больше не осталось детей... Сын погиб, внуков нет, а
овдовевшая дочь... тогда тоже слегла. Эйр Гуррег сказал, что от
сильных переживаний.
– Мне... очень жаль, – едва слышно выдохнула Хелен.
Значит, она сейчас в теле той, чьи любимые мужчины погибли в тот
день, защищая ее же, Хелен?!
"Какие же уроды эти ракасы! – моргнула девушка, ощущая такую
острую боль в груди, словно она своих братьев потеряла. – Может,
лучше бы та Элиана тоже умерла сразу? Чем вот так ее семью
продолжать мучить... ракасовой подменой? Боже! Как же больно,
наверное, было Вакиду вначале потерять единственного сына из-за
ракасов, а затем увидеть в умирающей дочери что-то чужое!".
Слеза скатилась по щеке, холодом своей дорожки возвращая в этот
мир. Быстро стерев влагу с лица, Хелен опять подняла взгляд на
плотного мужчину, нависшего по ту сторону решетки.
– Мужа настоящей Элианы звали Брин Маккин. А ее брата – Вогдан
Аршадан, он так и не стал графом... и никогда уже не станет. Добавь
и их имена в свою коллекцию, "всё-таки Элиана", – негромко цедил
слова Кавим, но такое впечатление, будто каждое из них словно ножом
вырезали внутри собеседницы.
– Мне жаль, – опять выдохнула Хелен сквозь покусанные губы.