— Жаров! Марш в казарму и чтобы духу твоего здесь до самого
дембеля не было! Хватит с меня твоих шуточек... Прошлого раза
хватило! Юморист, хренов!
— Да в чем дело-то?... — начал я и осекся. В глазах Марии
Андреевны читалась злость.
— Вон! Пока я ротного не вызвала! — повысила голос медичка.
Я разочарованно кивнул. Кое-как натянув китель, я направился к
выходу, на ходу застегивая ремень на штанах.
Едва выбрался наружу, как стоящие на улице рядовые Коржов и
Павлов, прыснули со смеху. Само собой, мой растрепанный вид,
расстегнутый ремень наводили на определенные мысли.
— Ну, Артем! Ну, молодец, быстро, ты, однако, управился!
Все никак не мог привыкнуть к этому имени. Постепенно
становилось легче, но я все равно реагировал не сразу. Нужно иметь
в виду, что пока это прокатывает, но долго так продолжаться не
может...
— Как она? — весело подхватил другой. — Было?
— Тьфу, блин! — отмахнулся я. — Да ну вас, не было у нас
ничего!
— А-ага, ну да. Конечно! И раньше ты сюда не за тем заходил,
да?
С одной стороны было как-то неловко, с другой же вполне себе
нормальная ситуация. Это даже по-своему круто и заслуживает
уважения у сослуживцев — мол, молодец, пошел за первой помощью, а в
итоге медсестру захомутал. Смысл доказывать обратное? Раз уж
случилось, то пусть так и остается. Все-таки, в этом ничего плохого
не было — ну, подумаешь... Ладно бы страшная была, так она очень
даже ничего. Кстати, выходит, у моего реципиента с этой медичкой
что-то было и раньше...
Если я солдат, точнее, младший сержант срочной службы, то мне
сейчас где-то девятнадцать-двадцать лет. В том времени мне было
двадцать три — разница, в общем-то, небольшая.
Подождал, пока мои сослуживцы повеселились вдоволь.
— Ну, здоровье вроде поправилось... Что дальше? Есть
какие-нибудь предложения?
— Через сорок минут обед! — Павлов посмотрел на часы. — А до тех
пор, предлагаю где-нибудь потеряться. В курилке, например.
Я усмехнулся — кажется, с годами ничего не меняется. Что
студенты, что солдаты — суть та же — бесплатная рабочая сила,
которая не хочет, чтобы ее эксплуатировали.
Только собирались выйти, но тут сзади проревел недовольный
голос:
— Жаров! Твою мать!
Я резко обернулся и увидел какого-то прапорщика. Тот стоял чуть
в стороне, в нескольких метрах от угла здания лазарета и буравил
меня раздраженным взглядом.