- Семёнов! Это старшина Гец, ты меня знаешь, - взял голос Миша.
- Если ты не выйдешь, пока я считаю до десяти, то мы просто
закидаем тебя гранатами. Живым ты не выйдешь, да и товарища за
собой прихватишь. Пристрелим, как соучастника.
- Что?! – возмутился этот самый соучастник, но выхватив от
Максима прямой в челюсть, свалился на пол, вереща, словно
поросенок. – А-а-а-а, за что?
- Итак, - продолжил Гец, - мы считаем до десяти, и стреляем
твоего дружка, а потом тебя гранатами закидываем. Один. Два.
Под ногами послышался шорох, со скрипом отворился люк, и возня
внутри стала еще более слышна.
- Сначала выбрось нам автомат, потом медленно выползай сам. Руки
держи на виду и никаких резких движений, - командовал Михаил. –
Пристрелю не думая.
Вот из проема показался ствол автомата, который отлетел метра на
два. Потом вынырнула коротко стриженая понурая голова, а вслед за
ней и тело её владельца – вполне поджарого чернявого молодого
человека, облаченного в дешевый спортивный костюм.
- Медленно ложись на пол, руки за спину, - всё так же чеканил
слова старшина, подбирая автомат. Когда его приказание было
исполнено, наручники сомкнулись на запястьях ребенка
подземелий.
Подхватив его под руки, напарники потащили Егора к автомобилю,
куда и загрузили в заднюю клетку для задержанных. После того, как
дверца захлопнулась, Максим дрожащими руками попытался выбить
сигарету из темно-синей пачки. С четвертой попытки это удалось, и,
подцепив её губами, чиркнул всё той же дешевой китайской
зажигалкой.
- Делаем, как договаривались? – спросил он у товарища.
- Под монастырь ты меня подводишь… - ответил Гец. – Уверен, что
так нужно?
- Да. Чувствую, что рано еще ему туда.
- Как знаешь, поехали, - махнув рукой, Миша сбросил на старое
место шлем и устроился на водительском месте.
Ставропольский край. Станица Вольная. 17 августа 2006
года. Четверг. 15:40
Вставать из-под простыни, да с нагретой кровати, Макс не желал
абсолютно. Дело усугублялось еще тем, что и просыпаться не хотелось
совершенно. Так всегда бывает, когда поспишь днем довольно
длительное время, после чего подъем обязателен, иначе, чем еще
наступающей ночью, кроме сна, заняться? Но и поднявшись, Максим еще
минимум полчаса выглядел как оживший труп – движения его были
заторможены, походка не твердая, мысли путанные, а речь местами
несвязная – полная демонстрация выражения "как разбитое
корыто".