Практически
все сотрудники заведения жили в отдельных апартаментах в правом
здании. Леонардо сдавал это жильё только своим сотрудникам и за
полцены. Но зато и режим работы для его персонала был
круглосуточный. Леонардо серьёзно относился к подбору сотрудников.
Например, официантка должна знать несколько языков, кроме
южноамериканского испанского. Поощрялось знание португальского,
английского, французского, итальянского. Хорошо бы ещё найти, кто
знаком с корейским и китайским. Но где таких полиглотов найдёшь,
такие в ресторанах не работают. Зато нашлась сеньорита Ольга,
которая знает кроме испанского, английский и даже русский. Ольга
показала себя хорошим, добросовестным и старательным работником,
правда, эту сеньориту надо откормить, а то тощая какая-то. Но, над
этой проблемой, коллектив работает.
Хорошо
разбирающийся в людях Леонардо заметил, что последние две недели
профессор Аламеда стал выглядеть как-то задумчивее и суетливее,
явно его тревожило что-то нехорошее. Но Леонардо не подавал вида,
что озабочен состоянием души своего приятеля, только попросил
официантов проявить к профессору особую теплоту и заботу. А то,
что-то старик стал совсем сдавать. Да, и не шутка, 87 лет
почтенному сеньору.
Леонардо,
как всегда, оказался прав в своих наблюдениях. Действительно, у
профессора уже две недели как появились серьёзные проблемы, которые
повергали старика в отчаяние. И было отчего. Да и как не впасть в
грех отчаяния, если утром вдруг ощутишь у себя в голове чужую
сущность. Всё, приплыли, вот и начинается, с грустью подумал
профессор. Он стал вспоминать, какие существуют старческие болезни.
Ага, это или старина Альцгеймер пришёл, или энцефалопатия, или
сенильная деменция посетила, а может, что и похлеще. Скорее всего,
что это что-то похлеще. Ибо, это нечто, что без спроса взяло и
поселилось в голове профессора, вело себя странно и беспардонно.
Оно требовало, чтобы профессор всё ему объяснял, причём, чтобы
объяснял самые простейшие вещи. Поселившейся в голове профессора
шизе настоятельно требовались комментарии буквально «Обо всём».
Аламеда стойко переносил закидоны своей шизы, поставив её в игнор,
но та не отставала от него, постоянно капая на мозги своими
вопросами: «Что это?», «Почему это?», «Ой, а это что такое?».
Старик даже хотел пойти к врачу, но потом махнул рукой на эту идею.
Объявлять людям, что он, наконец, сбрендил, ему как-то не хотелось.
А что надо делать? И как с этим жить? Вот эти вопросы теперь стояли
перед профессором во весь рост. Да, 87 лет это не шутки. Теперь всё
печально.