— Противоядие.
— От этого яда нет противоядия, а на целителя ты не похож.
— Я не целитель, но противоядие у меня есть. Выпей, что ты
теряешь?
— И то верно, всё равно помирать, — Фил сделал большой глоток из
фляжки, потом ещё один.
— Хватит, — остановил его Райс. — Если есть ещё отравленные,
пусть выпьют, и остальным раненым можешь дать по глотку для
поддержания сил.
— Зачем ты это делаешь? — голос десятника окреп, но доверия в
нём не прибавилось.
Райс усмехнулся:
— Я добрый фей. Хожу тут с друзьями по ночам, феячу.
— Ага. А я танцовщица из борделя, — буркнул себе под нос
небритый десятник.
— У всех свои увлечения. Удачи в танцах, — Райс отсалютовал ему
поднятой рукой, развернулся, чтобы уйти и упёрся взглядом в
окровавленного мага, которого двое воинов перевернули лицом
вверх.
Лицо худое, впалые щёки, словно маг долго болел или недоедал.
Небритый, как и все здесь. В гарнизоне, что проблемы с
мыльно-рыльными принадлежностями? Руки в судороге сжаты в кулаки.
Правый рукав оторван от плеча, и среди кровавых разводов на руке
красуется длинный шрам.
Райс с трудом сглотнул. Если лицо показалось знакомым, но сильно
изменилось за столько-то лет, то не узнать этот шрам нельзя, и Райс
даже знает, откуда тот взялся.
— Что смотришь, фэй, — донёсся из-за спины хриплый голос
десятника, — может, ты и мёртвых умеешь воскрешать?
— Не умею, — Райс не обернулся, не мог оторвать взгляда от
безжизненной руки со шрамом.
Фил вздохнул:
— Жаль. Он, Книжник-то, хороший парень. Был.
— Вы его Книжником зовёте?
— Читать любил, вот и Книжник. Мы-то все знали, на что шли, а он
ничего тяжелее кухонного ножа в руках не держал, а следом увязался.
Целителя нашего сотник в Лост забрал, а Книжник сам бытовик, но у
целителя ходил в помощниках. Сказал, раненых лечить будет, а сам…
вот. Один из первых.
— Жаль, — Райсу на самом деле было жаль, очень-очень.
— Он ещё не мёртв, задержался на грани, — тихий голос под ухом
чуть не заставил подпрыгнуть. Это Сэйлин неслышно подкрался по
своему обыкновению.
— Чтоб тебя, Сэй! Ты уверен?!
— Живое от мёртвого я всегда отличу.
Райс опустился на колени, прижал два пальца к жилке на шее
Книжника. Пульс не нащупал, но, может, это потому, что собственный
пульс грохотал набатом. Сэйлин — маг жизни, он не может ошибаться в
таком вопросе.
Он поднял на руки окровавленное, худое, но неожиданно тяжёлое
тело.