— Знаешь, — наконец произнёс он, — пока ты это не сказал, мне
такое в голову не приходило, но их жизненная сила… она похожа на
силу растений.
— Я знаю, что есть растения, которые едят мух и комаров, —
поддержал брата Бриш, — но они не бегают за добычей, да и
размерчиком поменьше.
Сэйлин мотнул головой.
— Я не говорил, что карлики — это растения. Не знаю, как
объяснить. Если б я тогда не дрался, а спокойно прислушался к
ощущёниям, может, я бы больше понял. Но их жизненная сила странная.
Не такая, как у нас. И ещё — она как будто бы не в них, идёт
откуда-то снаружи и, кажется, издалека.
— Так бывает? — вмешался Райс.
— Такое я вижу в первый раз, но что-то похожее есть у насекомых
— пчёл и муравьёв. Их матка даёт им жизнь.
— Так, получается, карлики — плод любви лопуха с муравьём?! —
блеснул остроумием Лэй.
Одёргивать его никто не стал, привыкли уже, что когда ему плохо
молодой перевёртыш улыбается, а когда страшно — зубоскалит и лезет
на рожон.
Сэйлин мягко улыбнулся:
— Всё может быть. Хотел бы я посмотреть на них в естественных
условиях.
— Сэй, вот только давай ты не будешь заниматься исследованиями в
одиночку? Потом ещё тебя спасать, если от тебя что-то останется. —
Запретить Сэйлину Райс ничего не мог, маленький эльф не состоял в
Перьях и подчиняться был не обязан, поэтому решил воззвать к его
благоразумию, в надежде, что хоть немного, хоть кусочек этого
благоразумия где-то завалялся.
— Не буду, — Сейлин ответил с таким сожалением, что, похоже,
надежда на кусочек благоразумия вполне может сбыться, и маг жизни
не побежит исследовать новую жизнь, по крайней мере, прямо
сейчас.
***
Тари хотел прямо из лечебницы отправиться на заставу, но
известие, что Льер привёл принцессу, заставило его передумать. Он
пошёл домой.
Девочек и мальчиков во дворце воспитывали отдельно, встречаться
они могли только на праздниках и торжественных церемониях, когда
всё равно нельзя пообщаться, да и разница в возрасте у них
приличная, так что Тари не был уверен, что узнает девочку, но всё
равно хотел её увидать.
К своему удивлению он узнал её, даже вспомнил её имя. Дочь
одного из дядьёв, Лилия — самая непоседливая из принцесс. Постоянно
сбегающая от нянек и наставниц и прячущаяся в саду. А потом часами
стоящая неподвижно в зале для наказаний. За любое движение
наказание удлиняется, можно так достояться, что мышцы деревенеют, и
каждый шаг даётся с трудом. Это Тари, тогда ещё бывший Императором,
хорошо знал из собственного опыта. А девчонка, отстояв наказание,
опять сбегала. Хорошо, что Льер увёл её, не приспособлена она к
дворцовой жизни.