Но серокожий мальчишка не обратил внимания на вопрос. Он смотрел
только на деревья. Наконец подошёл к самому толстому, приложил
ладони к стволу, закрыл глаза.
— Он что, владеет магией жизни, как Сэй и Айра? — тихонько
спросил Льер Мелису. Сам он раньше с маленьким Мышом особо не
общался, как-то не находилось общих интересов.
Мелиса пожала плечами. Она начинала думать, что даже школьные
наставники не знают всех возможностей ребёнка из верхнего мира.
Иногда он дурачился и казался ещё младше Мелисы, а иногда казался
очень взрослым.
Мыш открыл глаза и разочарованно выдохнул:
— Тут никого нет.
— Ты мать искал? — догадался Льер. — Так Айра сразу сказала, что
её здесь нет. Это просто пустой обрывок сети.
— А ещё такие обрывки здесь есть? — ухватился за слово Мыш.
— Не знаю. Но если есть, вряд ли мы найдём их сами. Надо Айру
попросить, она сможет найти.
— Айра взрослая, — поморщился Мыш. — А если спросить хранителя
леса?
— Хранитель разговаривает только с Айрой. Даже на меня просто
сморит, улыбается и молчит, — сообщила приятелю Мелиса.
А Льер вдруг уселся на землю и похлопал ладонью рядом с
собой:
— Ты, Мыш, садись, разговор есть. Ты у нас весь такой
загадочный, но я с места не сдвинусь и Лиску с тобой не пущу, пока
ты нам всё не расскажешь. Во-первых, что такого ты узнал, чего не
узнали мой дядька и Айра, а во-вторых, почему ты так боишься
взрослых?
— Я не боюсь! — первый вопрос Мыш проигнорировал.
— Да? — Льер прищурился, — Ты соврал, что Айра и Сэй тебя не
взяли, ты с ними и не просился. Откуда ты взялся в оазисе, не знает
даже Лассэ. Почему ты всё от них скрываешь?
Мыш скрестил руки на груди и сердито буркнул:
— Можно подумать, ты никогда ничего не скрываешь.
Льер не смутился:
— Иногда скрываю, но не постоянно же! Ты тему не переводи,
рассказывай давай.
— Мыш, — Мелиса осторожно дотронулась до его руки, заглянула в
глаза, — расскажи нам, а. Нам же можно. У тебя дома что-то
случилось? Ты правда потерялся или сбежал?
Мыш вдруг вздохнул прерывисто, опустил плечи, весь как-то
сгорбился и сказал, как выплюнул:
— Сбежал.
— Расскажи, — Мелиса посмотрела жалобно, потянула за руку,
усаживая на траву между собой и Льером.
Льер молчал, не торопил больше, ждал, когда серокожий мальчишка
решится.
И Мыш заговорил:
— Ваши взрослые ещё ничего, никак не привыкну, что они другие. А
у нас… — он помолчал, подбирая слова, — они со всех сторон такие
рациональные и… неживые какие-то. Только дети могут заниматься, чем
хотят, а потом приходит время выбора. И мы выбираем. Какую-то одну
свою способность, которой будем пользоваться всю жизнь на благо
общества. А всё остальное блокируется за ненадобностью, чтобы не
отвлекало. У нас почти не осталось ручного труда, всё делается
магией. Представьте, — он повернулся к Льеру, — ты выбрал
способность мельника. И ты всю жизнь сидишь на мельнице и
превращаешь зерно в муку. А ты, Лиска, выращиваешь зерно. Только
один вид зерна, остальные тебе не подвластны, ими занимаются твои
соседи. И ты всю жизнь проводишь на поле. И больше вам ничего не
нужно и ничто не интересно. Вас всё устраивает, и ваших соседей всё
устраивает. Один я уродился неправильным, я не захотел выбирать. Я
хотел остаться целым. На самом деле, много кто из моих друзей
возмущался, что придётся отказаться от большей части себя, но когда
я предложил сбежать, со мной никто не пошёл.