— Чичас я вам яишенку сварганю, чего давиться кофием на пустой
желудок, — на кухню вошел слуга, быстро разогрел сковородку. —
Идите в столовую, все принесу.
Да, я теперь как натуральный барин живу — шесть комнат,
раздельный туалет. Прямо Профессор Преображенский. «Я буду кушать в
столовой, а оперировать в операционной, так и передайте Айседоре
Дункан». Ем на фарфоре, для Кузьмы взяли помощником второго слугу —
Алексея Плотникова, бойкого, вихрастого паренька из-под Ярославля.
Все бытовые заботы теперь закрыты, заботится о хлебе насущном,
считать копейки не нужно. Проблемы стали масштабнее, задачи
грандиознее. А вот перспективы — совсем туманными. Переживет ли
скорая ужасы сразу двух революций? Или переживет, но не со
мной?
— Ну, что там случилось? — спросил я, заходя в столовую.
Придавил за плечи вскочившего Славку, сел рядом.
Дерьмо течет по трубам. Это если коротко. А если развернуто...
Винокуров состоял членом кружка некого Распутина. Нет, не старца,
московского рабочего. Собирались регулярно, читали марксистскую
литературу.
Слава повздыхав, сообщил, что Емельян отдал почти всю свою
зарплату и премию за стрептоцид на организацию подпольной
типографии. Взяли всю ячейку поздно ночью, на квартире студента
университета Поволоцкого.
— В Тишинском переулке похватали, — Антонов грустно моргнул,
принимая от пришаркавшего Кузьмы чашку с кофе. — Мать Поволоцкого
сообщила однокурсникам, а те — уже мне.
— Я же предупреждал его!
Вот нет пророка в своем отечестве. Какой раз убеждаюсь. Сколько
разговоров было с Емельяном и все впустую.
Ладно, стадию гнева, считай, миновали, надо готовиться к торгу,
но сначала кофе. И тренировка с медитацией. Вымахать негативную
энергию с Ли Хуанем и его учениками, напитаться позитивными «инем,
янем», заполировать «ци».
Утепленный каретный сарай теперь находился в моей полной
собственности — ни с какими домохозяйками согласовывать занятия мне
уже не надо. А значит, есть где отключиться от нарастающих
проблем.
***
Сразу после тренировки я отправился к Блюдникову в участок, на
разведку. Пристав мне был обязан кое-чем, так что я рассчитывал
перед визитом к Зубатову разжиться информацией. Которая, как
известно, правит миром. Ну и разумеется, попал с «корабля на бал».
Стоило войти в арбатский участок, как на меня обрушился вопль
косматого, бородатого мужика из-за решетки «обезьянника»: