- Карина! - орет Рус из гостиной, ворчание продолжается. - У
дочери ноги посмотри, скоро у нее, как у тебя, ляжки будут! Обрати
внимание, пожалуйста.
- Нормальные у Дашули ноги! – нападками на дочку меня еще можно
завести и пробить на эмоции. – Ей пять лет, немного пухлые ноги
нормально для ребенка! Отстань от нее!
Иду разбираться. Даша выбегает навстречу пухленькими ножками
первой. Цепляется за запястье по-обезьяньи, прячется за спину,
выворачивая мне руку в обратную сторону. Дочь испуганно замирает,
как суслик перед удавом, и не двигается. Чувствую, что почти не
дышит. Белая сейчас, наверняка, как мертвец.
- Эй, Дашуньчик, - оборачиваюсь, сажусь рядом на корточки, – все
нормально, золотце, папа неудачно пошутил. Сейчас проводим его на
работу, и в садик с тобой начнем собираться.
Обнимаю свою любимую ляльку, глажу по «золотой» голове. Живое
напоминание о моем родном цвете!
Дочка тихонько всхлипывает и начинает нервно чесать локоть.
Буквально раздирать его ногтями.
- Не чеши, - перехватываю её ладошку. - Сейчас кремом помажем,
если сильно зудит.
Смотрю на локоть Дашули. Она все-таки успела расцарапать одну
корку до крови!
У дочери нейродермит – хроническое воспалительное заболевание
кожи. Ей нужен постоянный уход и специальная диета, так что я не
могу похудеть не потому что ленивая скотина, а потому что на себя и
времени толком не остается!
- Разбаловала ребенка! – ворчит Рус, огибая нас. – Вечером
поздно буду, не жди. Мужа перед работой поцеловать не желаешь?
Если честно, давно уже не желаю… Причем не только поцеловать! Но
сейчас, как овца на заклание, послушно отпускаю дочку и иду к
выходу, чтобы проводить Руслана на работу. В конце концов, он - наш
единственный кормилец. Он платит за специализированный детский
садик Дашули, куда вожу дочь на несколько часов, её лечение в
санаториях, врачей, диетическое питание и дорогостоящие препараты
от нейродермита. Хотя ничего из этого особо не помогает!
Рус сжимает меня, обвивает руками талию, как громадный питон, и
душит в объятиях. Его холодные влажные губы касаются моих, и меня
передергивает, как если бы неожиданно дотронулась до кровожадной
хищной рептилии с мерзкой чешуйчатой кожей. Быстро отворачиваюсь,
поцелуй мажет кожу щеки. Накатывает привычная смесь из отвращения,
головокружения и тошноты. Краем глаза слежу за Дашей.