Ее
встревоженный взгляд моментально сфокусировался на столе из массива
дуба, который темным пятном выделялся на фоне светлых стен
кабинета. Большое кожаное кресло насыщенного вишневого цвета, почти
вплотную придвинутое к столу, сейчас оказалось занято. На нем,
ссутулившись, сидел ее отец. Его широкие плечи, словно придавленные
неподъемной тяжестью, были опущены вниз. Судя по его походной
одежде, он только что спешился с лошади.
-Отец… -
тихо выдохнула Амира, готовая броситься к нему через всю комнату.
Но вместо этого она почтительно склонила голову в знак приветствия
и присела в реверансе. Он получился не особо изысканным, но ей
сейчас было не до формальностей.
Амира не
видела его всего два месяца, но, ей показалось с того времени он
сильно постарел. Голубые глаза, ранее полные жизни, сейчас устало
взирали на нее из-под кустистых бровей. Волосы, некогда имевшие
такой же золотистый оттенок, что и у самой Амиры, словно потускнели
от времени и больше не блестели, хотя кабинет был полностью залит
солнечным светом, проникавшим через большое окно. Глубокие складки
залегли в уголках его мужественного рта, делая весь его вид мрачным
и угрюмым. Амира едва не застонала в голос от изменений,
произошедших с отцом. О, она бы отдала все на свете, только чтобы
стереть это потерянное выражение с его лица!
Осмотревшись, Амира, наконец, поняла, почему отец
назначил встречу в кабинете, а не тронном зале. Здесь, помимо нее с
отцом, было всего два человека: ее мать и сестра.
Ее мать,
Латоя, стояла по правую руку от отца. Как всегда уравновешенная и
слишком спокойная. Ни один мускул на ее лице не дернулся, выдавая
волнение за своего монаршего супруга. Амире иногда казалось, что
мать совсем не любит отца. Хотя, возможно, так и следовало вести
себя супруге правителя, Амира точно не знала. Ей было всего
восемнадцать лет, и в вопросах брака она мало что
смыслила.
Темно-каштановые волосы Латои были уложены вокруг
головы в замысловатую прическу, закрепленную на затылке изысканным
серебряным гребнем с россыпью маленьких драгоценных камней. Платье
цвета морской волны, изящно ниспадало до самого пола мягкими
складками. Ее серые, как темное грозовое небо глаза, осуждающе
смотрели на Амиру. В них словно читалось: «Мы тебя одну ждем! Можно
было и поторопиться!»