"Посейдон" одет в коричневых тонах. В широких полотняных штанах
на завязках, из под которых виднелась обувь. Не знаю, как их
обозвать – то ли мокасины, то ли полуботинки, в общем, что-то
среднее. Сверху – просторный свитер крупной вязки, квадратный вырез
горловины, выставлял на показ цепь из замудрёно закрученных
звеньев. И цвет металла и его толщина подсказывали, что денежных
проблем этот мужчина не испытывает.
Наконец, затянувшаяся минута молчания прервалась и громила вышел
вперёд, так и не выпустив из своей руки ладони подруги. — Гóра, что
с тобой, Чернава сказала, что у тебя был какой-то новый приступ. —
Пророкотал он низким голосом. Левой рукой поставил канделябр на
круглый стол находившийся неподалёку от двери и потянулся ко мне
этим своим ковшом от экскаватора. Я было отдернулся, но он вцепился
рукой в моё плечо, как слесарные тиски в заготовку – хрен
вырвешся.
— Кто вы такие, где я нахожусь, что тут, вообще, происходит? —
Срывающимся голосом, уже не в шутку паникуя, спрашиваю на
повышенном тоне.
— Гóра, успокойся, всё в порядке, ты дома, а я твой дядя Гордий.
— Мужик говорил, как с умалишённым, явно пытался смягчить свой
басище и говорить потише. — Не нервничай, Гóра. Э-э ... Пожалуйста,
объясни нам, что с тобой случилось. Ты утром проснулся и потерял
сознание. Мы переволновались и вызвали лекаря, но он, когда тебя
осмотрел, сказал, что с тобой всё нормально, что ты просто
переусердствовал с тренировкой по развитию разума. А ты сейчас
говоришь, что не помнишь нас, своих самых близких людей и не знаешь
где ты, хотя вырос в этом доме. — Его голос начинал немного
подрагивать.
— Для вас не Гóра, а Горислав, я вас совсем не знаю, а эту
комнату вижу впервые. — Уже несколько спокойней отвечаю этой
парочке.
— Ну да, Гóра – это семейное имя. Но ведь я твой родной дядя
Гордей, а твой покойный отец, пусть Род мне будет свидетель, мой
единоутробный брат. Чернава, выйди, пожалуйста, дай мне четыре
минуты. — Обратился он к спутнице и (аллилуйя) отпустил моё плечо,
наверное, там уже синяк образовался. Сероокая Чернава, за это время
не проронившая ни слова, послушно вышла из комнаты, мягко закрыв за
собой дверь. Мужик, назвавшийся моим дядей, проводив её взглядом
снова повернулся ко мне. — Гóра, давай поговорим спокойно, если ты
боишься испытаний в княжеской дружине, то так и скажи, об этом
никто не узнает, а мы что-нибудь придумаем, время у нас ещё
есть.