Откуда они у него?
Да ясное дело, оттуда же, откуда экзоскелет. Из контейнера.
Жаль, что у нас толком времени обыскать контейнер не было, иначе,
может быть, и мы такие нашли бы. А они большим подспорьем стали б.
Это можно сразу десятка два мертвецов сжечь.
А можно и не мертвецов. Положить одну такую под Чеха, так труп
его сразу же сгорит. Вот тебе и похороны, можно сказать, в огне,
как в старые времена людей хоронили. Нужно только тело Ники
отыскать и сюда притащить. Пойду, пройдусь, посмотрю, что и
как.
Я выхватил из креплений на бедре топор и двинулся в сторону
выхода с площадки, которая стала ареной для последнего боя. Через
бруствер из мертвых тел приходилось перебираться. Вот ведь
шоураннеры профессоры, как они думали, я здесь жить буду? Тут через
неделю дышать невозможно будет от всей этой мертвечины, которая
гнить начнет. А еще через какое-то время на вонь столько тварей
набежит, что только и успевай отбиваться.
Нет, в Кремле задерживаться нельзя, однозначно. Нужно забрать
то, что в дороге может пригодиться, да двигать. Потому что скоро
тут жарко будет.
В окрестностях зомби не было, никого я не встретил. Только
мертвые тела. Вперемешку участники шоу и монстры разных мастей.
Много, очень. Думаю, что пару тысяч мы за сегодня перебили общими
силами, хотя для города-миллионника это не так уж и много. Даже
если их здесь тысяч пятьсот, то это всего лишь капля в море.
А вот вести себя надо аккуратно. Потому что по мне могут и снова
этой дрянью с небес долбануть. Понятное дело, что пережил я ее
получше, чем остальные, наверняка за счет экранирующего поля, ну и
модулятора боли. Но все равно, они ведь и импульс посильнее могут
подобрать.
Прошел мимо убитых и остановился возле трупа Ники. Ее уже успели
погрызть, объели лицо, ноги, но в целом девушку еще можно было
узнать. Во-первых, потому что я знал ее снаряжение, а во-вторых, по
ее рукам со встроенными в них клинками. Вот и она.
— Ну что ж, — проговорил я. — Не спас.
Наклонившись, я подхватил тело девушки, аккуратно, чтобы не
перепачкаться в крови, и пошел обратно. Она показалась мне
удивительно легкой, хоть все мышцы и расслабились, и, казалось бы,
наоборот, должна как мешок висеть.
Вернулся обратно на площадку, где мы сражались в последнем бою,
положил ее возле Чеха. Подумал, прикрыл им лица. Неприятно мне было
смотреть на уже успевшие побледнеть лица мертвых друзей. Привык,
что они живые, улыбаются и смеются или наоборот, привык видеть
мимику, эмоции. А тут ничего этого нет, словно маски восковые.