С чувством заложив с три этажа,
развернулся и рванул обратно.
Вовремя!
Стоило ворваться в каюту, и мне
одного взгляда хватило. Этого… герр-рроя… скрутило вусмерть. Пять
секунд чтобы отцепить чертов наручник с его ноги, подхватить на
руки и потащить в санузел корабля. Втащил, поставил на ноги, и
держа за талию, нагнул его упрямую седую башку над раковиной…
говорить ничего не пришлось. Его вывернуло той мутью, что я его
напоил. Мучительно и долго. В край раковины судорожно вцепились
тонкие ломкие пальцы. Ему было настолько худо, что я так и стоял,
придерживая его и отводя седые лохмы от лица. Забота? Ну, знаете…
если бы я терпеть не мог бритых голов, сам бы обкорнал его под
корень. Но и мыть его лохмы еще раз? Нет уж!
Когда его перестало выворачивать, я
усадил его на фаянсового дружка. Самого трясет, сил нет мяукнуть, а
туда же… рыпаться, из рук выворачиваться. Зараза гордая… но что
почти восхищало – не сломанный!
— Так, герой, успокойся! – я
наклонился над ним, придерживая за плечи. – Знаю, хреново. Знаю,
перегнул палку. Но и ты хорош! Хватит, я не намерен над тобой
издеваться.
— Сволочь… – выдохнули серые тонкие
губы.
— Сволочь, – согласился я. –
Полегчало?
Фиалковые глазищи зыркнули на меня
сквозь серые лохмы.
— Выйди. Пожалуйста.
Что ему стоило это сказать?
— Без дури, – предупредил я.
Ладно, черт с ним.
— Даю пять минут, – смилостивился
я.
Выйдя из санузла, прислонился к
стене плечом, мысленно засекая время. Ничего он не мог себе сделать
за это время. Да и не из того он теста, чтобы руки на себя
накладывать. Мысленно прокрутил обстановку святого места. Бритвы и
то нет. Самое опасное, то на чем сидят. Так себе шуточка… только
америкос опускается до таких гадостей. Не зверь же я.
Через пять минут деликатно
постучал.
— Ты там жив? – ровно
поинтересовался.
Дал ему еще пару минут и хлопнул
ладонью по сенсорной панели, открывая дверь. Порадовало, что ума
хватило ее не закрывать. А ведь с той стороны он мог закрыть их. А
дальше что? Сидел бы вечность?
Я молча посмотрел на ксеноса, что
держась за раковину руками, упрямо пытался стоять прямо. И как у
него только получается при этом выглядеть так гордо? Качнув
головой, хмыкнул, и подошел ближе. Открыл кран с водой, проверил
температуру.
— Давай, суй руки, – дружелюбно
сказал я и на молчаливый недоверчивый вопрос пояснил: – Руки твои
перевязать надо. Отдирать по сухому больно, а отмокнут легче снять.
Давай.