Сознание пришло вместе с небольшим похмельем и дикой головной
болью. Над головой было пасмурное небо, а повертев башкой, я узрел,
что мы движемся меж огромных полей, и в придачу мои руки,
заведённые за спину, слегка гремели кандалами.
— Что за хрень? — Поднялся я, садясь в повозке, которая была
запряжена, как я увидел одной лошадью, которой управляли аж два
человека.
Морщась от головной боли, я окинул взглядом сначала, двух
мужиков и повозку, потом себя. Оказалось, я был в кандалах, как на
руках, так и на ногах. На моё голое тело ибо рубаха была не
застёгнута был натянут расстёгнутый камзол, причём шиворот на
выворот, что походу одевал на меня пьянь Эдерли.
— Куда едем-то? — Обратился я к сидящим ко мне спиной людям.
— О! Очухался. — Повернулся ко мне тощий плешивый мужик в ватном
тулупе.
— Ага. Я уж думал, до коменданта не очнётся. — Лыбился сидя
вполоборота на меня кряжистый, обросший, кудрявый человек за
сорок.
— Так куда и главное, нахрена? — Облокотился я на борт
телеги.
— Ишь, ещё и не понимает нахрена, что его к коменданту везут. —
Скалил жёлтые проредившие зубы тощий.
— Мы доставим вас коменданту в Стоин, чтобы он вас под стражу
принял, а потом не наше дело. Уполномоченный мистер Эдерли
распоряжение дал. Вот, — Пояснил здоровяк в полушубке. — Через пару
тройку часов будем.
Я посмотрел на солнце, которое вышло на минуту из-за пасмурной
тучи, и понял. Время клонилось уже как минимум к двум дня.
— Знатно он меня табуретом огрел, а может, и не один раз.
Возможно, я даже сначала умер, потом отсыпался, от самогона. Вот
гнида. — Бубнил я себе под нос.
— Что ты там бормочешь? — Злорадно произнёс тощий.
Я поднял голову на кучеров и улыбнулся, да так, что, мужики
побелели от страха перед белыми клыками.
— Да вот думаю, обед пропустил. Надо бы перекусить. – Лыбился я,
когда кандалы упали на дно телеги, а я вывел вперёд руки, разминая
запястья.
— Дьявол! Сатана! — Заорали крестьяне и как десантники прыгнули
с телеги, словно это был БТР, и побежали кто куда.
Я же в один присест, схватил поводья, и остановил свой
транспорт, после чего сам спрыгнул с телеги, освобождая лошадь от
хомута, распрягая её.
Пока я это делал, думал о сволочном Эдерли. Бухой отставной
вояка, вырубив меня, решил убрать, как он думал конкурента в
любовных делах, сдав меня опять в тюрягу. Мол, испытательный срок
запорол, исправлению не подлежит. Срочно в казематы.