Как Лоя ходила к ручью за корнем вместе с муравьем, как меня
выхаживал пес, я не помню. Об этом потом рассказывал, наверное,
сотни раз Агавр, со своим ужасным, собачьим акцентом. После него я
постоянно слышал внутри голос, который пищал о том, какая смелая
девчонка эта Лоя и чтобы я присмотрелся к ней получше. А я давно
присмотрелся, но все, что мне нужно было сейчас, это не отрываясь
смотреть на языки пламени, которые радовали и наполняли душу и тело
покоем.
Я был между жизнью и смертью, светом и тенью - неделю. За это
время все те, кого мы спасли, ушли. Округа кишевшая мутантами
успокоилась и можно было снова ходить за рыбой на озеро. Муравей
больше не скрывался и неплохо сдружился с девушкой и Риксом. Я
часто слышал заливистый смех Лои и знал, это точно Фунт что-нибудь
рассказал или пошутил, а она не смогла удержаться.
Понемногу стал выходить на улицу дышать свежим воздухом, но
сильно лучше не становилось. Агавр говорил, что у них было
несколько случаев, когда кусали ящерицы и кому-то корень помогал, а
кому-то нет. Не хотелось бы относиться к последним, но я
действительно словно замер в выздоровлении и никак не мог полностью
пойти на поправку.
- Я отведу тебя в мою деревню, - сказала Лоя, - там точно
помогут, у нас отличные знахари.
Как оказалось, она и сама неплохо разбиралась в травах и лечении
природными средствами. Однажды я проснулся и по привычке решил
пойти на улицу, но не смог. Тело словно налилось тяжелой жидкостью,
а ноги все чувствовали, но встать на них не получалось.
Человеко-пес, который недавно сторожил меня, теперь сделался
внимательнее самой заботливой хозяйки. Он почти не отходил от места
где я лежал и все время недовольно бурчал, когда кто-нибудь
неплотно запахивал входной полог, громко разговаривал или вообще
хоть как-то тревожил меня. Из-за его постоянного контроля и
бурчания, внутри создалась гнетущая атмосфера. Теперь ели молча,
разговаривали тихо, ходили на цыпочках и вели себя так, словно я
умирал. Мне это не нравилось. Пытался как-то повлиять на всеобщее
настроение и усмирить пса, но из-за того, что был очень слаб, мои
тихие доводы не воспринимались всерьез. К великому удивлению, даже
муравей ничего не мог сделать, он лишь однажды предложил отрубить
голову собаке и я так и не понял, шутил он или нет. Мы не
перебрались в разгромленный лагерь псов из-за того, что некоторые
мутанты осмелели и облюбовали это место, считая своей территорией.
Они даже умудрились сосуществовать друг с другом, поделив область
на только им видимые границы. Я начал подниматься и ходить на
небольшие расстояния согнувшись. Меня постоянно мутило, а внутри
живота, не прекращаясь горел огонь. Иногда он подзатухал, иногда
вспыхивал с такой силой, что корежило на лежанке так, будто я
наглотался горящих углей.