- Ох, дочка, что с тобой произошло? - спросила ДжеМин,
собравшись с духом, и всплеснула руками.
- Мама. Можешь меня забрать отсюда. Или добиться того, чтобы
меня лечили другие врачи. А то видишь, с каждой неделей после моего
поступления сюда, у меня от их лечения только добавляется проблем,
- пытаюсь шутить я. Хм... задумался я. А ведь это и вправду может
быть выход и оказаться решением проблемы, радуюсь вдруг пришедшей
мысли.
И я пытаюсь ей пересказать подробнейшим образом все, что
случилось. Ну, кроме моего путешествия по своему сознанию и
мысленного диалога с советами самому себе. Решив, что все-таки
такой щекотливый момент с осколком зеркала и сторонние мысли в моей
голове, следует все же пропустить, чтобы не лить лишнюю воду на
мельницу моего потенциального сумасшествия. Поскольку сам до сих
пор не был уверен, что же тогда произошло.
- А теперь еще этот мозгоправ, - киваю я на врача, который
продолжал слушать все это время, - пытается докопаться до причины,
почему я пыталась покончить с собой.
- А ты разве непыта...
- Не перебивай, - останавливаю я его, повысив свой голос. - Я
разговариваю со своей семьей.
- Дочка ну нельзя так. Он уважаемый человек.
- Плевать я хотела на него и его уважение, - уже спокойней
говорю я, и вижу, как темнеет лицо врача, и поворачиваю голову к
нему, вызывая на конфронтацию, - если не нравиться, дверь вон там!
- И указал рукой. - Все равно наблюдаться у психиатров, я не
намерена.
Но он не принял мой вызов, отошел в угол палаты и принялся
что-то записывать и фиксировать у себя в блокноте. Наверное,
пытался уместить еще один мой симптом или психическую девиацию в
свою стройную теорию его диагноза, что ЮнМи больна.
- Мама. Я... просто расстроилась. Сильно. Из-за своего вида,
поэтому и разбила зеркало. Потому что даже врачи меня здесь
оскорбляют и обзывают. И хотела узнать, почему я отличаюсь от
сестры. Когда я спросила СунОк, то она ничего не знала. ЧунСон
обещал спросить тебя и провести дополнительные тесты. Но так видимо
и не сделал. Так ведь? - ДжеМин сделала удивленные глаза, что было
косвенным подтверждением верности моих слов, - А вместо этого он
стал говорить, что я просто не могу себя сдерживать и
контролировать в еде, поэтому и стала такой толстой. Потом он еще
соврал, что это я его покалечила, а не он меня.