Но я чувствовал, что мне еще трудно говорить с ней как будто ничего не случилось. Задымил, потом схватил аппарат, стал снимать ее.
Снова залезли в воду. Далеко на этот раз не заплывали. Потом я нырнул несколько раз и, выскочив, стал снимать ее в воде. А она никак не хотела вылезать: пришлось крикнуть, что есть уже хочется.
Вверху, за кустами, сразу небольшая поляна, а за ней уже начинается настоящий лес. Вошли в него, а минут через десять вышли еще на одну поляну, заросшую золотыми купавками. Я начал их собирать.
– Зачем? Желтый цвет – к измене.
– Разве? Желтый цвет – самый радостный. Ты, оказывается, суеверная.
– Жутко!
Я бросил сорванные цветы:
– Сыро здесь. Пойдем дальше.
Расположились мы на третьей, совсем крохотной полянке. Она расстелила салфетку и разложила все, я открыл консервы, откупорил бутылку. Рислинг налили в кружки, – он приятно горчил. Как всегда на воздухе, все казалось необыкновенно вкусным.
Я отяжелел. Достал сигарету и задымил, привалясь спиной к дереву. Она собирала остатки еды и, завернув, засовывала в портфель.
– Половина осталась. Куда мы столько набрали?
– Потом съедим. Брось – не суетись, отдохни лучше: успеем убрать.
Оля села рядышком.
– Тебе нравится здесь?
– Да. Тихо как!
– Наелся?
– Даже чересчур! Аж в сон клонит.
– Клади сюда ко мне голову и спи.
Я положил голову ей на колени, закрыл глаза, – но не заснул.
– Феликс!
– А?
– Тебе хорошо со мной?
– Да: удивительно!
Она наклонилась ко мне – и вдруг начала что-то рассматривать.
– Феликс!
– Да?
– Ты знаешь: а у тебя – седой волос. А вот еще.
– Ну, и что? Пора.
– Тоже мне старик нашелся! Сколько тебе годков?
– Тридцать пять.
– Ай-яй-яй! Обманывать девушку – так нехорошо, так нехорошо! – она улыбалась, явно считая, что я разыгрываю ее.
– Приедем – паспорт покажу, хочешь?
– Ты что: серьезно? Тебе же не дашь.
– Рожа младенчески глупая.
– Глупая – это точно: ужасно! – она наклонилась снова, поцеловала меня. – Лежи, лежи – не убирай голову. Чудак ты: мне ведь все равно, сколько тебе. А знаешь, папа у меня тоже – выглядит моложе своих лет.
– Он кто?
– Юрист, адвокат. А мама – в молодости играла в театре, потом из-за нас, брата и меня, бросила.
– И кем сейчас работает?
– Она больше не работала: папа всегда очень хорошо зарабатывал. И брат стал юристом, работает во Внешторге. Сейчас опять укатил за границу.