– А: он старше тебя.
– На девять лет. Он уже даже женат второй раз.
– Дети были от первого брака? – не удержался я.
– Нет. У него и сейчас их нет: он пожить любит, для себя. Я его первой жене иногда звоню; ее и родители мои любили. Жаль, все-таки, что у них не было ребенка: может быть, тогда не разошлись бы. Как ты думаешь?
Я пожал плечами: мы вышли на опасную тему, и отвечать на этот вопрос слишком не хотелось. Снял голову с ее колен, стал закуривать. Когда сделал первую затяжку, услышал ее другой вопрос:
– А ты…? Ты – был женат?
– Да. Был, – ответил я, бледнея.
– Долго?
– Почти восемь лет.
– И…?
– Да. Дочь. Вот так!
Небо постепенно затягивалось неизвестно откуда появившимися облаками. Оля молчала. Я улыбнулся, не очень-то весело:
– Ну, вот! Теперь ты знаешь.
Она смотрела широко раскрытыми глазами и продолжала молчать.
– Как бы дождя не было, – сказал я. – Поехали домой!
– Купаться больше не будем?
– Если хочешь. Я – нет.
– Тогда и я – тоже.
Мы молча собрали и уложили в портфель оставшуюся еду и пошли к пристани. По дороге я наткнулся на сорванные мной купавки: они уже завяли. Молчали и когда ждали на пристани.
Настроение было испорчено, безнадежно. Тот – я, которым был до встречи с ней и который уходил, когда появлялась она, и покорно плелся за мной где-то далеко сзади, так что его не было видно, а рядом с ней шел я другой: спокойный и уверенный, интересный и остроумный – нормальный счастливый человек, – оказывается, на самом деле был за спиной у меня. Я ошибался: он никуда не уходил. Он взял и подсунул мне тот вопрос о ее брате, который не следовало задавать, не рискуя вызвать ее мысль, почему я это спрашиваю. И он снова вошел в меня, отодвинул меня другого – felix’а, вновь сделал собой. Это произошло в ее присутствии, оно не только не помешало – наоборот: она сама пустила его своим невольным вопросом. Сейчас она и я – прежний, со своей бедой, обидой и тоской; со всем, что произошло со мной – оно опять отчетливо встало перед глазами: стоило потянуть кончик нити, и клубок начал разматываться. Я слышу:
– Феликс, тебя к телефону: твой па… – Нет!!! Только не это, не сразу, не сейчас: самое начало – самое, самое страшное. Потом! Неимоверным усилием я не пустил его: полезли другие воспоминания. Пусть – лучше они, чем то; то – потом!
К пристани подошел большой экскурсионный теплоход, набитый людьми, – к моей досаде: я предпочел бы «комету» – побыстрей добраться до Северного порта, и оттуда к ней, забрать свои вещи и исчезнуть, пока я буду такой. Не хочу, чтобы она видела меня таким – прежним, ненавистным мне самому. Когда он отступит, я снова появлюсь перед ней – каким она знала меня, и смогу рассказать ей все о себе.