«Какого черта!» – подумал я. Не повернуться ли мне тоже и уйти? И вероятно, так и сделал бы, если бы она так же быстро, как и исчезла, не появилась снова.
– Не обижайтесь, ладно? Я это не нарочно: мне срочно позвонить надо было. – Она снова была чем-то расстроена, и я махнул на все рукой.
– А вы свободны? – вдруг спросила она.
– Дальше некуда: пока не поймали.
– Нет: серьезно?
– Сегодня уж точно. Абсолютно совсем. А что?
– Меня ждет подруга – я не хочу идти к ней одна. Составьте теперь вы мне компанию.
– Уже уговорили. А что можно прихватить к вашей подруге? Не торт?
– Нет.
– Ясно. А какое?
– Да любое.
Она еще сказала, что она должна была быть там уже давно, и поэтому времени у нас немного: мы и зашли в какой-то крохотный магазинчик. Там были слишком уж неважные вина, среди которых одиноко маячила бутылка трехзвездочного армянского коньяка. Продавец, отсчитывая шесть рублей, чтобы дать мне сдачу с десятки, сказал, что это последняя. А разлив оказался ереванский; и как же ты попал сюда?
Подруга ее была весьма в теле – крупновата, и намазана не в пример сильней моей дамы. Была еще одна девушка – совсем молодая, тонкая и звонкая, и двое мужчин: один из них, по-моему, был мужем хозяйки, а может быть, и нет – впрочем, я и не пытался разбираться. Все уже были нормально тепленькие: выпили то, что было, до нашего прихода, и с нетерпением ждали нас с тем, что мы притащим.
Я как самый трезвый и, кроме того, принесший хороший коньяк, а не какую-нибудь крепленую дрянь, стал распоряжаться процессом принятия: не дал заглатывать целыми лафитниками, а заставил хозяйку вытащить из горки большие бокалы и наливал понемногу, на донышко. И держал бокал в ладони, чтобы коньяк нагрелся до температуры тела, и пил его не торопясь отдельными маленькими глоточками не закусывая. Это им ужасно понравилось: необычно – как в заграничных фильмах, приятно – и, главное, тоже балдеешь, а пьешь мало и медленно, так что хватит, может быть, и одной этой бутылки, не надо будет снова бежать. А для усиления эффекта заварил чай покрепче и показал, как пить его и курить одновременно. Кроме всего этого выпендривания выдал им еще анекдотов, сначала попристойней, потом и не очень, и сам совершенно не смеялся, что в тот вечер мне было совсем не трудно, – остальные дружно ржали, тощая девица даже начала икать.