А что для меня? Фаина? Я только сейчас вспомнил, что даже не позвонил ей, но, честно говоря, не чувствовал никаких угрызений совести – ни за это, ни за то, что ушел вчера не попрощавшись. Ну, не муж же я ей, на самом деле. И не собираюсь им становиться: слишком мало подходим мы друг другу. Это было ясно чуть ли не с самого начала – связь с ней не могла быть долгой. Куда лучше было бы, если бы я тогда встретился с другой женщиной, у которой я не был бы первым: все было бы менее сложно. Если бы… Да что об этом думать: все равно, конец уже неизбежен – вчера, когда я, наконец, проснулся, понял это. Но как он только произойдет?
Главное, мы уже успели привыкнуть сколько-то друг к другу, – особенно, я чувствую, она. И сам сознавал, что только ей обязан тем, что стал приходить в себя – благодаря спасительному сонному забвению после физического обладания ее телом; но в этом сонном оцепенении был тогда не в состоянии что-либо заранее предпринять: плыл по течению.
Очень желательно как можно более безболезненно для обоих расстаться. Но как? Как?
Шефа в отделе не было – куда-то вышел, а Юрка никоим образом не отреагировал на то, что я появился с рулоном чертежей. Впрочем, и моя радость от вчерашней находки уже успела потускнеть: ее заслонили мои личные проблемы. И я сразу ушел с Юркой, еле дождавшимся, пока я отмечу свое прибытие в журнале, в коридор: выслушал его новые беды, потом выложил ему свои проблемы.
Вчера опять произошел скандал – прямо в присутствии Наташки, и она лезла к нему на руки, а Татьяна ей силой не давала: не ночевал дома, поехал к матери. Совершенно не представляет, что сейчас делать дальше. И я тоже – сказал, что совсем не знаю, как мне быть. Рассказал ему, что было вчера после того, как поехал в ЦНИИ, про Лельку, и сразу перешел к делам с Фаиной.
– Так и кончай с ней: сам же только что убедился, что другую найдешь.
– Легко другому только советы давать.
– Да чего ты: жена она тебе, что ли? Ребенка ты ей ведь не сделал. Да в конце-то концов: она такой же взрослый человек, как и ты – нечего всю ответственность взваливать на себя одного.
– Расплачиваться-то, главным образом, ей – не мне. Она же в таких делах – совсем как ребенок. Я-то поопытней: понимал кое-что.
– Слушай-ка, а может так: попробуй сделать так, чтобы не ты ее оставил, а она тебя выгнала. Напейся специально, наблюй ей в квартире, да еще устрой скандал, можешь даже дать ей по физиономии – ей ничего и не останется, кроме как выгнать тебя: будет потом еще радоваться, что избавилась от такой сволочи. И не будет ни переживать, ни мучаться. А? Грубо по форме, по сути – более человечно: менее жестоко, чем предложить ей «расстаться по-хорошему». Ну, понимаю: трудно, но… Смоги, если уж хочешь сделать легче ей, а не себе.