«Тал, вы мне нужны для замера показаний», – голос Влада тихо зазвучал в моей голове, когда я почти закончил с отчётами за сентябрь. Влад был главой отдела электронной хирургии. Иногда я помогал ему, снимая показания приборов, которые замеряли состояние пациентов, и занося данные в память. Сохранённая мной информация позднее отправлялась в архивы.
– Ю, задание, сбор информации. Полчаса, – лаконично сказал я своей помощнице. Юлия кивнула, не отрываясь от пластопа. Я переслал ей проверенные документы, затем переключил мозгочип в режим запоминания и плавно вылетел из кабинета в своём грави-кресле, направившись на этаж Полезных экспериментов.
Влад – высокий брюнет в белом комбинезоне конструктора, мой блистательный шеф – уже ожидал меня в комнате наблюдений. Это было тесное помещение, где одна из стен от пола до потолка была увешана пластопами – тонкими гибкими мониторами из «умного» нано-пластика. На каждом из них светилось изображение с камер наблюдения в боксах.
– Доброго времени суток, – Влад подлетел ко мне в своём кресле, и мы обменялись коротким рукопожатием. Я деловито оглядел экраны. Ви-очки позволяли мне чётко видеть пациентов, погружённых в восстанавливающий сон.
– Зная вашу заинтересованность, могу посоветовать обратить внимание на мониторы два и пять.
Я перевёл взгляд на женщину во втором боксе. Лицо её было гладким, без изъянов, и казалось почти детским. Я сразу распознал материал.
– Милитин?
– Точно, – Влад улыбнулся краем рта. – Шестьдесят процентов синтезированных клеток, тридцать – ципрогеля3, десять – кислорода. В отличие от силикона, который закончили применять ещё в тридцатых годах, ципрогель не травмирует клетки и не мешает их жизнедеятельности.
– Рационально, – одобрил я. – Кто вводил?
– Макс. Один из лучших наших хирургов.
– Оно и видно. Что в боксе пять?
Влад приложил ладонь к экрану, с помощью сенсоров переводя камеру в нужное положение. Глазам нашим предстал мужчина непонятного возраста. Влад указал на его руки. Я увидел красивые тонкие пальцы, будто созданные для игры на музыкальном инструменте.
– Тяжелейшая форма артрита. На выращивание новых суставов ушёл месяц. Пришлось долго работать над формой кисти. Выполнял Серж.
– Это произведение искусства! – я был восхищён.
– Пожалуй, – согласился Влад. Затем почему-то вздохнул, глядя на меня. – Жаль, что хирургия не ваша стезя, Тал. У вас есть знания и интерес…