– Давай раздевайся, – услышала я вдруг хриплый голос Калифа.
Я в испуге открыла глаза. Волшебный сон мой прервался, и я так и не успела попасть на сцену. В темноте хищная тень нависла надо мной, дыша перегаром, табаком и луком.
– Что Вы делаете? – отдернула я от себя бесцеремонные руки. – Я с парнем, Вы что…
– Знаю я, с каким парнем…
Его восточные глаза смотрели на меня, как на дешевую шлюху, алчно и брезгливо. Я попыталась вырваться, но бандит грубо отбросил меня на кровать и дал пощечину.
– Да ты знаешь, кто я такой? – захрипел он угрожающе. – Молчи и не рыпайся!
Его чревоугодная улыбка сменилась хищным оскалом и, наслаждаясь своей властью и безнаказанностью, он навалился на меня своим волосатым, пахнущим едким потом телом. Мне стало противно и страшно, я задыхалась от этого запаха, все еще сопротивляясь. Ему это вдруг стало нравиться. Он дал мне еще пощечину, и в этот момент я вырвалась, оскорбленная такой наглостью. Калиф удержал меня, схватив за платье, и еще секунду и он бы овладел мной, но я успела ухватиться за ручку двери.
– Куда, сука!? – крикнул он и рванул к себе.
Платье треснуло, и осталось в руках авторитета. Одновременно дверь открылась, и я по инерции влетела в гостиную, где застолье было в самом разгаре. В клубах табачного дыма бандиты смотрели на меня, как на нечто мерзкое и противное, продолжая пить и закусывать. Леша тоже был среди них. Я стояла одна, в одном нижнем белье, униженная и оскорбленная, с испуганными глазами.
– Ты чего, зая? – виновато улыбнулся он. – Тут все свои.
Я не отдавала себе отчет. Гнев овладел мною. Магия Экара разрушилась от этой внезапной вспышки. Я ненавидела Лешу за то, что он смалодушничал и побоялся противоречить авторитету. Жалкий и ничтожный, не понимающий, что уважать его за это низкое предательство никто не будет, он сидел за столом и виновато улыбался! Еще немного и из комнаты вышел бы Калиф, и на его глазах затащил бы меня обратно, а он продолжал бы пить водку и беседовать со своими новыми восточными друзьями.
Первое, что попалось мне под руку, была бутылку советского шампанского.
– Леша, сука, ты меня подставил! – закричала я в исступлении и обрушила ему ее на голову.
Молодой Дольф Лундгрен сник. Кровь залила ему щеки, и легкая пьяная улыбка поползла по его бледному лицу, как тень затмения покрывает землю. Бандиты встрепенулись, вскочили с мест. Один из них инстинктивно схватился за нож, торчащий в жареном поросенке.