Только власть… абсолютная власть приносит счастье.
Он оглядел порт, зловеще улыбнувшись потрясенным зевакам, которые видели, как душа покинула тело Селлы.
А городская стража так и не появилась.
Тигу многое было подвластно.
Он приказал королю убрать охрану из порта – и король ему покорился.
Тиг знал, когда должник передумает платить и решится на обман.
Тига боялись – обводя взглядом пристань после смерти Селлы, он видел вокруг посеревшие от ужаса лица.
Оставив бездыханное тело на земле, Тиг развернулся на каблуках и ушел.
Прошло два дня, а Ари так и не выкроила минутки, чтобы поговорить с братом наедине. Вместо этого ей пришлось выстаивать долгие часы за снятием мерок для новых туалетов, развлекать разговорами аристократов, задержавшихся во дворце после коронации, и подолгу беседовать с сенешалем – к Ари он обращался с теми вопросами, которые раньше обсуждал с королевой.
Она не знала, что хуже – вдруг свалившийся на ее плечи груз обязанностей настоящей принцессы, от которого даже (ну, почти) пропал аппетит, или вспышки паники. Стоило ей вспомнить о странном человеке, заявившемся на бал без приглашения, и о долге Тадда, как в глазах темнело и учащался пульс. Сделать бы хоть что-нибудь! Разобраться, что происходит, составить план спасения – и можно вздохнуть свободнее.
Вместо этого на третий день после бала Ари сидела рядом с Таддом на троне в зале Ассамблеи, а вокруг толпились советники, явившиеся обсудить с королем нужды государства.
Судя по длинному списку вопросов, которые члены Ассамблеи передали Тадду, городские дела действительно требовали королевского внимания.
Ари тоже припомнила кое-какие дела, которым не помешало бы внимание короля, и раз уж ей впервые за последние дни повезло задержаться с братом в одной комнате дольше нескольких секунд, она решила воспользоваться случаем.
Пока пажи раздвигали синие с золотом шторы, чтобы впустить в зал лучи утреннего солнца, а члены Ассамблеи, прервав разговоры, усаживались на свои места за огромным столом в виде подковы, Ари склонилась к Тадду:
– А для меня полчаса найдется?
– Зачем? – Нахмурившись, он оторвался от чтения.
Ну, начинается. Как будто сам не знает зачем.
– Надо поговорить. – Она пристально взглянула на брата, требуя прекратить глупое притворство.
– Поговорить? О чем? – Он все-таки изобразил непонимание.