Как же другим удавалось не выдать своего страха? Только в момент смерти открывалось их истинное лицо. Те самые люди, что ещё минуту назад болтали и перешучивались, теперь в ужасе метались из стороны в сторону. Не помня себя от страха, они пытались ухватиться за жизнь. Молили о помощи камни. В панике принимались рыть землю, как охотники за наживой в поисках сокровища. Просили жёсткую глину обнять и укрыть их. Но спасение не приходило, и они, как пойманные зверьки в лапах смерти, корчились и погибали в чужой земле. Их душераздирающие крики были способны расколоть надвое небесный свод, но никто не приходил им на помощь. Когда боевые действия приостанавливались, убитых хоронили, а те, кто остался в живых, снова принимались шутить и беззаботно трепаться – как будто ничего и не было.
Он слышал, что сильнее всех боятся смерти люди с хорошим воображением. Ибо непомерно велик в их глазах ужас небытия, внушаемый ею.
2
Лейтенант был так погружён в свои мысли, что не заметил его прихода. Он стоял подбоченясь и смотрел прямо перед собой. Шапку он снял и, скомкав, держал в руке, рюкзак бросил возле блиндажа. Взгляд у него был наивно-удивлённый, лицо – безмятежное, из носа вырывались облачка пара.
Он опустил передатчик и автомат на землю возле лейтенантова рюкзака, нагнулся и заглянул в блиндаж. Уютное, похоже, было местечко. Когда он вылез обратно, лейтенант всё ещё стоял, тупо глядя в пространство. Как будто его не волновало, что они, быть может, находятся в зоне досягаемости снайперского огня.
Он кашлянул, чтобы напомнить лейтенанту о своём присутствии. Он всё ещё тяжело дышал, вдоль хребта стекали струйки пота. Механическим движением он стянул с головы шапку, поднял глаза и уставился вперёд, на открывавшийся с горы вид. Казалось, он видит сон. Но нет, он не спал. Широко раскрыв глаза, он разглядывал самый красивый пейзаж в своей жизни.
Сделав несколько шагов вперёд, он остановился у края обрыва. Тут склон был ровный, как стена. Никак нельзя представить, чтобы с этой стороны кто-то мог подняться наверх. Наконец-то он в безопасности. Обрыв был со стороны врага, и оттуда им ничто не угрожало. Он поднял камень и глянул вниз. Голова у него закружилась. Он зажмурился, потом снова открыл глаза. Ущелье было глубокое и каменистое. Между острых камней торчали тонкие квёлые стебли. Нет, с этой стороны никто не сможет подняться. Разве что горный козел, или джинн или пери. Он снова посмотрел вперед. Ручей огибал гору и с этой стороны делался шире. Впереди, насколько хватало глаз, лежали тёмно-зелёные луга, среди которых там и тут поднимались деревца. Вдалеке между деревьями медленно продвигалась вперёд чёрная колонна. За высокими чинарами маячил призрак деревеньки. Ещё дальше – только тишина и покой. Невооружённым глазом нельзя было уловить ни единого намёка на присутствие здесь военных. Смущала только чёрная колонна, которая по-муравьиному уползала вдаль и терялась среди холмов. Наверное, это деревенские жители, прихватив свой скарб, покидают дома.