Бывали случаи, когда Онисифор, осмотрев больного, только разводил руками, не в силах чем-либо помочь, и повторял одну и ту же фразу: «Медицина здесь бессильна». Но чаще он все же брался за лечение и лечил довольно-таки успешно.
Одно только печалило Онисифора – он было очень одинок. Не было у него ни жены, ни детей, а главное – достойного ученика, которому он мог бы передать все свои знания, собранные за многие годы.
* * *
Однажды Онисифор отправился к дальним холмам, надеясь найти там заросли можжевельника. По дороге он остановился на берегу небольшого озера. Здесь между редкими могучими дубами росли невысокие сосенки. Осторожно, чтобы не повредить основной побег, Онисифор начал срезать боковые, похожие на свечки побеги с маленькими зелеными шишками.
Неподалеку паслось стадо домашних гусей. Гуси тоже были заняты делом и не обращали на него внимания. Зато маленький пастушок явно заинтересовался его работой и не сводил с Онисифора своих карих глаз.
Наконец и Онисифор заметил мальчика. Приостановившись, он взглянул на пастушка и спросил:
– Знаешь, зачем я это делаю?
– Кажется, они помогают от кашля.
Поняв, что ответ правильный, мальчик слегка покраснел.
– Как тебя зовут? – спросил Онисифор.
– Трифон.
– Трифон, – повторил лекарь. – Ты правильно ответил, Трифон. Молодые сосновые побеги действительно помогают от кашля. Кроме того их используют при лечении подагры, принимая горячие ванны. А еще из них можно сделать кашицу и лечить ею открытые раны и ожоги. И такая болезнь как цинга, а мне с ней приходилось сталкиваться во время долгих военных походов, представь себе, лечится также сосновой хвоей…
Увлекшись, он мог еще долго рассуждать о том, какие болезни лечатся сосновыми иголками, но приостановился, подумав, что его маленькому собеседнику все это может показаться скучным.
Но Трифон слушал внимательно, стараясь не пропустить ни единого слова. Так что Онисифор был приятно удивлен, но постарался пока не показывать вида.
– Неужели тебе это интересно? – спросил он.
– Да, очень.
– Ты бы хотел стать врачом?
– Я очень хочу помогать людям. Не могу смотреть, как кто-то страдает. У меня начинает болеть вот тут, – и Трифон коснулся рукой левой части груди, где билось его сердце. – И если для этого нужно стать врачом – я готов. Только кто будет учить меня?