С момента, как я ступила под каменные своды, и стала
постигать премудрости жизни пещерных людей, моя душа окончательно приняла тело,
в которое попала. Я осознала, что не могу себя называть просто – девочка, и
тогда я дала себе имя – Сол, от слова солнечная.
Я вынырнула из воспоминаний от того, что тело
сотрясалось в ознобе. От мышечной дрожи и ощущения холода кожа покрылась
колкими мурашками.
Я еще ближе подтянула ноги к груди, и опять мой
разум уплыл в воспоминания.
Днем женщины и дети выходили на площадку перед
входом, чтобы погреться под солнечными лучами, а в случае опасности быстрее
юркнуть под своды пещеры.
Несколько дикарей-мужчин уходили с рассветом на
промысел, а остальные оставались, чтобы охранять племя. Возвращались охотники к
заходу солнца: то с рыбой, то с тушками птиц. Иногда, им удавалось убить
крупное животное, и тогда путем трения палки о палку, в пещере разводили
костер, и племя пировало, объедаясь пережаренным мясом. После таких пиршеств,
почти все мучились животами, и воздух пещеры наполнялся – вонью от испражнений.
Я хоть и маленькая, но помнила, что надо ходить в
одно место в выкопанную ямку, которую потом закапывала. Дикари смеялись надо
мной, но через какое-то время видимо поняли, что так у них нет возможности
наступить на собственные испражнения, поступали как я.
Девочек в пещере было мало. В основном появлялись на
свет большеголовые мальчики, которые жили совсем недолго. Нас редко выпускали
из пещеры, опасаясь нападения диких животных.
Когда у повзрослевшей девочки появлялась первая кровь,
а было это по моим соображениям, где-то в пору совершеннолетия.
Вожак племени, брал ее к себе на ложе, состоящее из
огромных листьев, уложенных в несколько слоев и сверху прикрытого шкурой
животного.
Все находящиеся в пещере слышали сначала возню и
рыки вожака, а потом плач девочки. Через какое-то время у нее начинал
увеличиваться живот, а потом появлялся ребенок, но редко какой выживал. А если
и выживал, то бегал по пещере с огромным животом.
От наблюдательного вожака не возможно было скрыться.
Он внимательно следил за всеми самками, и указывал определенному дикарю, какую из
всех он должен покрыть. К себе же на ложе, он брал каждую ночь другую дикарку.
Живя в пещере вместе с похитителями, я удивлялась
такому образу жизни, ведь в моей памяти еще сохранились картины, как жили мои
родители и соплеменники – они жили парами: мужская особь и женская.