Слабый лучик света, даже не
лучик, а его отблеск, еле-еле пробивался откуда-то со стороны ног.
Это радовало - если есть свет, то и приток воздуха будет. Обидно
было бы, что не погибла при обрушении конструкции дома, а
спасателей не дождалась из-за удушья.
Паника первых мгновений
пробуждения уже прошла. Из каменного мешка выбираться можно было
только в сторону ног, так как по бокам были обломки
стен.
Можно, конечно, ожидать прихода
спасателей, но под плитой оставаться было страшно, она хоть и
держится, но сколько конструкция дивана сможет сопротивляться
давлению, неизвестно. В кромешной тьме постоянно слышалось, что
где-то что-то скрипит и осыпается.
Цепляясь пальцами за обшивку
дивана немного сдвинула тело назад. С шестой попытки кое-как
удалось сдвинуться сразу на пару сантиметров, и эта маленькая
победа воодушевляла. Усилив движения, я сдвинулась еще немного.
Сейчас я напоминала себе змею, которая двигается хвостом
вперед.
Так промучившись какое-то
время, смогла сместить часть тела с дивана. Отдышавшись и немного
восстановив силы, потраченные на необычный способ перемещения,
получилось сползти в нишу, образовавшуюся среди нагромождения плит
и обломков мебели, где наконец смогла, согнувшись сесть и размять
затекшее тело. Дышать в этом месте было значительно
легче.
Немного развернувшись, увидела
проем, из которого до меня доставал уличный свет, но судя по его
размеру и количеству препятствий, быстро выбраться из каменного
плена мне совершенно не светло.
Ждать посторонней помощи было
страшно, особенно когда доносились звуки очередного обрушения.
Первые метры пути проползла достаточно быстро, всего пару раз
ударившись головой и немного порезав колено. Дальше лаз расширялся,
но был весь перепутан кусками арматурных прутьев, торчащих с разных
сторон. И снова пришлось становиться змеёй, чтобы пробраться через
этот железный лабиринт. Продвижение стоило еще десятка мелких и не
очень порезов, шишки на голове, стертых ссадин на локтях и
коленях.
Последние метры до поверхности
отобрали остаток сил. И все-таки я смогла выбраться наверх, и
перевалившись через край провала, обессиленно растянуться на куске
плиты.
Обессиленная я лежала, вдыхая
свежий воздух и глядя в синее небо. Жутко хотелось пить. Язык,
казалось, превратился в маленький комочек, а на зубах скрипел
песок. Сильно, до тошноты, болела голова. Боль разрывала, то виски,
то затылок, то лобную часть.