Всё так, но квестеры с этим “открытием” запоздали. Ещё месяц
назад подобная правда, из разряда “в своём глазу бревна не вижу”,
скорее всего, меня бы раздавила. Особенно с учётом того нюанса, что
Улерай оказался одним из Осколков. Но сейчас, после всего того,
через что я прошёл, к примеру, после встречи со Скалли, этот удар
хотя и выбил из меня дух, но всё же не сломал.
Да, одной из своих главных целей я видел подталкивание Осколков
к развитию и сохранение их жизней. Но ещё на той поляне в
Лихолесье, как только избавился от артефактной верёвки, которой
меня опутала австралийка, я эти цели немного скорректировал. Тогда
я понял, что Осколки могут не только принести пользу в войне с
демонами, но и наоборот оказаться препятствием, своими действиями
нанеся больше вреда нежели пользы. И ту же Скалли, если она
повернёт “не туда” и начнёт охотиться на людей, убивая ради своего
удовольствия, я остановлю. Даже если под этой “остановкой”
подразумевается уничтожение.
А Улерай если и был Осколком, то, скорее всего, являлся Осколком
божества обмана и лжи, не зря же его прозвали Кровавым Языком. В
Прошлом Цикле он обманывал, крал, подставлял и, насколько я
“помнил”, ложью погубил многих, пока не встретил на своём пути
Нейта, который не купился на его обман и убил лжеца. И то, что в
результате моих действий подобный человек окончил свой путь на
первом групповом испытании, я себе в грехи записывать не собираюсь.
И был он Осколком или нет – на это никак не влияет. Всё же та
встреча со Скалли в Лихолесье изрядно прочистила мозги по поводу
Осколков и их “безусловной полезности”, как это мнилось мне в
начале.
Тем не менее, мысль о том, что, получив память будущего, я во
многом стал похож на квестеров, была во многом верна. Не по
возможностям, конечно, похож, а по действиям, и это, по сути,
простое сравнение ударило больно. Всё же я ещё не забыл ту
ненависть, которую испытывал “прошлый я” к этим существам. Особенно
к тем методам, к которым они прибегали для достижения только им
ведомой цели. Ну и что, что мой основной мотив - спасение мира и,
как следствие, собственной жизни. Данный факт никак не влиял на
точность сравнения. Эта мысль давила, словно небеса, лежащие на
плечах Атланта.
Когда потянулся к закипающему котелку, взгляд упал на вышитый на
котте рисунок. Затем моё внимание сместилось на лежащее у ног
копьё, подаренное Нортоном. Если опущу руки, то все, кого я
встретил в этом мире, и кого мне ещё предстоит увидеть, умрут,
сгорев в демоническом огне. Волна горечи, сожаления и странного
тепла пробежала по моей спине. Это было очень странное
противоречивое чувство. Я не альтруист и не святой, и пожертвовать
собой для того, чтобы жили другие, могу, только поддавшись эмоциям
и моменту. Тем не менее, мне будет по-настоящему плохо, если
погибнут Эндер, Валена, Аун, Вивьен, Ариэн, Миранда, Илона, Флабий
и многие другие, а я ничего не сделаю для того, чтобы они могли
жить.