Вместо ответа Ли Ён показал свой
пропуск.
Если семья Ю их позвала, значит, клан
действительно существует. И, судя по корейским буквам, которыми
было написано его имя, они и правда из Кореи.
—
Хули-цзин, — сказала я, напустив на себя умный вид.
—
Что? — не понял Ли Ён и замер, сверля меня взглядом.
По-китайски он явно не понимал. Наверняка
решил, что я его послала.
—
Так мы называем девятихвостую лису.
—
Да пофиг на лису, — вмешался Хань. — Судя по всему, вы новички в
этой сфере, иначе мы бы о вас слышали. От новичков нам помощь точно
не нужна.
Ли
Ён нахмурился.
—
Нам двадцать лет уже.
—
А нам сто, — не сдавался брат.
Я
тыкнула его в бок.
—
Может, узнаем, какая помощь хоть?
Ли
Ён охотно объяснил:
—
Мы первый раз участвуем в мероприятиях семьи Ю и нам предоставили
право рассрочки. Раз уж я ничего не покупаю, то оно
пропадает.
—
И? — надавил Хань.
—
Разумеется, взамен мне что-то нужно. Я хочу посмотреть и
сфотографировать статуэтку.
—
Зачем? — продолжал допрашивать Хань. — Это просто золотая
статуэтка.
Ли
Ён устало вздохнул.
—
Может, и не такая простая. Возможно, она когда-то была в «Золотом
поезде» Третьего Рейха.
Между нами воцарилась тишина.
Пропавший нацисткой поезд, набитый
сокровищами и произведениями искусства. На протяжении Второй
Мировой войны нацисты грабили оккупированные страны и собирали
ценности. Когда в 1945 году стало ясно, что нацисты не победят, они
решили вывезти сокровища. Поезд, в который погрузили ценности,
пропал. Либо нацисты замели следы, либо он действительно исчез,
никто не смог разобраться. Но с тех пор множество сокровищ
бесследно исчезло.
А
тут вылазит статуэтка Будды, которая якобы была среди
них.
Трудно верится.
Я
засмеялась:
—
С чего ты это взял?
—
Потому что эта статуэтка была в нашей семье, — ответил Ли Ён и
выглядел при этом очень серьёзным. Смех сразу застрял в горле. — По
матери я кореец, по отцу американец. Отец из еврейской семьи. Мой
предок выжил после концлагеря и переехал в США. До войны он владел
антикварным магазином и покупал разные вещи из стран Азии. Похожего
Будду он перекупил у англичан в Лондоне. По какой-то причине он
очень им дорожил, поэтому мы о нем сейчас знаем. Но никто так и не
узнал, чем эта статуэтка была важна. Почему вы так за неё
боролись?
—
Она тоже много значит для нашей семьи, — ответила я.