Последнее лето ярла Ульфа - страница 5

Шрифт
Интервал


— Ты показывал их матери? — спросила Гудрун.

Гнуп покачал головой:

— Зачем? Это же ты хочешь их нанять.

— Гнуп, мне они не нравятся!

— Все семеро? — удивился Гнуп.

— Все! — твердо ответила Гудрун.

— Они хорошие воины, — укорил Гнуп. — Такие, как ты просила.

— Это я вижу. Но мне они не нужны.

— Не понимаю, — пробормотал озадаченный Гнуп. — Мне что же, отправить их назад в Роскилле?

— Именно так. И немедленно.

— Как скажешь.

Гнуп Три Пальца был не согласен, но Гудрун была здесь хозяйкой. И здесь, на земле Ульфа-ярла, ее слово было словом мужа.

— А мне объяснишь? — спросила Заря, когда Гнуп отправился в большой зал, чтобы отослать несостоявшихся наемников.

— Ты не согласна с моим решением? — Гудрун нахмурилась.

— Ты старшая, — Заря примиряюще подняла руки. — Просто скажи почему?

— Они смотрели на меня, как волки на оленя.

— Они мужчины, а все мужчины тебя хотят, — Заря улыбнулась. — Потому так и смотрят.

— Не так, — качнула головой Гудрун. — Обычно они глядят, как пес глядит на кусок баранины в моих руках. Пес знает — это мясо мое. Не его. А эти — волки. Они не станут служить. Они будут ждать, когда можно наброситься. Поверь, я знаю такие взгляды. — Гудрун сделала знак, отгоняющий зло. — Я не удивилась бы, если бы так смотрел кто-то один. Среди воинов встречаются такие, кто не боится вообще никого и не уважает ничье право, кроме собственного. Но если так смотрят все семеро — значит, что-то случилось. Или случится.

— Что? — насторожилась Заря.

Гудрун пожала плечами:

— Откуда я знаю. Зато я знаю, что на службу я их не возьму.

— А я знаю, что мне не помешает мой лук, — сказала Заря. — И мне не нравится то, что я слышу.

Сквозь завесу мужские голоса в большом зале были хорошо слышны. И разговор там шел недобрый.

— Не выходи туда без меня, — озабоченно проговорила Заря. — Я за оружием. И людей неплохо бы…

— Уверена: Хаучик уже собирает, — сказала Гудрун. — И мне бы тоже вооружиться не помешало. Как-никак я убийца ярла и дочь берсерка…


Семеро не ушли. Двое перегородили выход, пятеро стояли напротив Гнупа. Оружия никто не доставал, но к этому шло.

Трое работниц, оказавшихся в большом зале в неподходящее время, забились в уголок и глядели на чужаков со страхом.

— А вот и ты! — сказал тот, кто был в семерке главным. — Твой человек сказал: мы тебе не по нраву. Он ошибся, верно?