Эдвард думал об этом, прикрыв глаза,
и не заметил, как задремал. Перед его глазами горели Нотр-Дам и
Помпеи.
***
Гюстав и Томас, сидевшие чуть
поодаль, решили скрасить время ожидания разговорами и не заметили,
как Эдвард уже вовсю дрыхнет. Гюставу было все интересно, поэтому
он завалил парня из будущего кучей вопросов.
— Человечество заняло только Марс?
Или другие планеты тоже? За пределами Солнечной системы кто-то
живет? Вы можете летать в другие галактики?
Томас поднял глаза к небу, обдумывая
каждый вопрос:
— Нет. Да. Да. И да.
— А поподробнее? — Гюставу не
понравились такие односложные ответы. — Когда началась космическая
экспансия?
— Человечество начало экспансию в
космос где-то в 22-ом веке.
— Ты летал куда-то далеко? Что ты
видел?
— Я много всего повидал за свою
жизнь, — задумчиво проговорил Томас. — Я живу на этом свете уже
достаточно долго.
— Да тебе на вид лет двадцать, —
возразил Гюстав.
— Так только на вид.
Томас напустил на себя загадочности,
и Гюстав нахмурился.
— Ну хорошо, — протянул он, не
особенно в это поверив. — А насколько долго?
— Достаточно долго.
— Расскажи, что ты успел
повидать?
— Я видел падение Ниобеи, — ответил
Томас и взглянул на темнеющее небо, словно видя там то, что некогда
предстало перед его глазами. — Это было ужасно.
— Что за Ниобея? Когда это было?
— Это третья планета Системы Калора,
многим похожая на Землю. На Земле тогда человечество только
зарождалось, а там практически все живое погибло.
— Ты не можешь жить настолько
долго.
— Нет, конечно, идиот, — резко
сказал Томас, разрушив всю атмосферу. — На что мне машина времени,
черт возьми?
— Тогда ответь, сколько тебе лет,
черт возьми?! — в тон ему воскликнул Гюстав.
— Приличные люди не задают такие
вопросы.
— Ты выглядишь лет на двадцать, не
больше, — продолжил Гюстав. — И ведёшь себя так же. Но сейчас
рассказываешь так, точно тебе сто.
— Сто, — протянул Томас. — Ах, если
бы. Мне уже перевалило за двести.
— Гонишь.
— Вовсе нет. Мне двести три.
— Но ты... не стареешь. — Гюстав
сделал скептичное лицо. Ему казалось, что тот его обманывает, но
выглядел марсианин достаточно серьёзно.
— У меня есть ген путешественника во
времени. Он долго мутировал. Мои родители были путешественниками,
их родители тоже и родители их родителей. И с каждым поколением ген
мутировал. Мой ген мутировал так, что полностью обратился на меня.
Когда закончился подростковый период и моё тело сформировалось, ген
сохранил мой облик, и теперь я каждый день распадаюсь на атомы и
собираюсь в точно такого же человека. Это и есть моё путешествие во
времени, обращённое на меня же самого. Поэтому я не старею.