Тело принадлежало мужчине. Высокому и крепкому. Мне с трудом удалось
перевернуть тело с боку на спину. Локти, колени и живот его были испачканы
сильнее, чем остальная одежда, если так можно назвать нижнюю рубаху и
подштанники. Я посмотрела вглубь леса. Среди пожухлой травы, из которой торчал
частокол опавших листьев, можно было заметить борозду, пропаханную телом.
Бегло его осмотрев, я поняла, откуда взялся такой способ передвижения.
Голени обеих ног были переломаны. Судя по обильным кровоподтёкам на опухших,
деформированных ладонях, пальцы тоже.
Я невольно восхитилась: какая воля к жизни! В таком убитом состоянии суметь
выбраться к дороге, если пути к моему домику можно было так польстить.
Мне следовало вернуться в город и доложить о находке страже. Но до города
топать было гораздо дольше, чем до дома. Солнце угрожающе скатилось за кроны
деревьев. Как его потом искать в темноте?
И неизвестно, что с ним сделают стражи. Конечно, закон у нас в государстве
справедливый. Просто иногда сильно не сразу. Тело может не дожить.
Я обязана дать ему шанс.
Очевидно, что на руках я его не дотащу. Впервые я пожалела, что так и не
обзавелась лошадью. Мой доход пока не слишком к тому располагал. Но в хозяйстве
имелась тачка! В общем, я решила: если к тому моменту, когда я вернусь, тело
будет ещё живо, буду спасать. А если уже нет – ну на нет и суда нет. Я же не
волшебница. Хотя немного ведьма и самую малость магичка.
Я поспешила к себе. Там было тепло: протопленная с утра избушка всё ещё его
хранила. Снова выползать на холод не хотелось. Из быстро темнеющего леса веяло
опасностью и грядущими непрятностями. Но я пообещала, пусть даже себе. Загрузила
в тачку старенькую рогожку из сарая, потёртый тулуп, оставшийся от деда Матея и
служивший подстилкой на полатях, и потащилась во тьму, костеря себя за
бесхребетность. Ведь наверняка какой-то разбойник. Он всё равно не жилец, после
того как столько провёл на холодной земле. Мне что, больше всех надо?
Я ворчала себе под нос, но толкала тачку.
Хотелось бы, чтобы тело куда-нибудь пропало. Само собой. Но оно не пожелало
облегчить мне жизнь и лежало ровно там, где я его оставила. Более того, пульс
всё ещё прощупывался. Я с этим телом ещё даже не знакома, но оно уже раздражало
меня своим упрямством.