То, о чем он должен был «все понять»,
началось внезапно, дней десять назад. Со снов. Засыпая, Клим
попадал в интерьеры богатых залов, где расхаживали цесаревич
Владислав со своей прелестной женой Софьей. Они неспешно
дефилировали в окружении мутных фигур без лиц, смеялись чьим-то
шуткам и даже не глядели по сторонам.
Клим не удивлялся увиденному.
Наследник престола со своей супругой были известны всей России.
Фотографии, короткие хроникальные события, которые крутили во всех
кинотеатрах перед сеансами фильмов, журналы – все это работало на
имидж цесаревича Владислава Александровича. Объяснение своим снам
студент нашел легко. В последнее время цесаревич очень часто
выезжал на разнообразные мероприятия, чтобы почтить своим вниманием
устроителей, заодно поднимая им статус. Возможно, чрезмерный вал
новостей по такому поводу ненароком зацепился в подкорке, вот и
приходилось каждую ночь лицезреть молодых Меньшиковых не только на
экранах телевизоров, но и во сне.
Первое время Клим находил это
забавным. Но чем дальше, тем раздражительнее становились
повторяющиеся сюжеты. А тут еще тихий, но весьма назойливый голос
как шипение змеи поселился в голове парня и стал еженощно повторять
одни и те же фразы с небольшими вариациями, смысл которых был
один:
- Я знаю, как ты ненавидишь высшее
сословие. Сила, которую ты уже обрел, но пока не можешь
почувствовать, позволит уничтожать одаренных с такой же легкость,
как они пользуются Даром. Твоя главная цель – наследник русского
престола как живое олицетворение абсолютной власти. Когда проснется
могучая магия, неподвластная ни одной Стихии, твое время
придет!
Клим просыпался в холодном поту, но
не сидел подолгу квелым овощем, а начинал нагружать мозг,
анализируя услышанное. Получалось, что голос, чрезвычайно похожий
на голос человека, наносившего ему тату, призывал к конкретному
действию – убийству наследника престола. А наградой станет Дар
магии, отличающийся от того, чем обладают аристо и бояре. Словно в
подтверждение сказанного грудь начинала гореть от внутреннего жара,
руны наливались пугающим багрово-алым сиянием, принося дикую боль,
от которой парень или орал в подушку или бежал в ванную комнату.
Только ледяные струи могли погасить угли, пылающие под кожей.
И такие пытки тянулись всю неделю.
Ночью – вязкий змеиный шепот, утром – огонь, выжигающий последние
крохи терпения и стойкости.