- Так вот где вы пропадали… А чем бы
помогли, Алексей Изотович?
- У меня серьезные связи с людьми,
имеющими выход на Папу и влиятельных кардиналов. Знай я, что Ордо
Маллеус осмелится учинить безобразие на русской земле, поднял бы
шум в европейских газетах. Иногда огласка планов Святой Инквизиции
куда эффективнее, чем стрельба.
- Осуждаете за кучу трупов? – Никита
нахмурился.
- С чего я должен осуждать твое право
на защиту? Правильно сделал. Сейчас в итальянских княжествах и в
других странах такой скандал поднялся, ты бы знал! Местные
правители вдруг иначе посмотрели на Ватикан и теперь каждого
эмиссара встречают с большим подозрением. С чем пожаловали,
монсеньор? Не с целью ли вырезать пару-тройку уважаемых
аристократических семей?
- Ну вы и хватили, князь! –
рассмеялся Никита. – В самом деле огласка серьезная?
- Зачем мне выдумывать? Могу даже
прислать несколько газет: немецких, итальянских, французских…
- Не стоит, я вам верю. Интересная
история…
- Не лезь туда, Никита, - посерьезнел
Балахнин, подняв очки на лоб. – Сейчас такая собачья свалка
началась, и я уверен, что и наша контрразведка там свою руку
приложила. Если хочешь, подниму свои связи, и те, кто подталкивал
магическую инквизицию к подобным акциям, однажды могут исчезнуть с
лица земли.
- Неожиданно. Вы хотите мне помочь
раз и навсегда разделаться с перманентной угрозой?
- Хочу. Мне нравится продвигать
вперед молодых и энергичных дворян к высотам власти. Именно они
станут драйвером нашей дальнейшей внутренней и внешней политики,
поставят Россию во главе европейских домов, но не с позиции
имперской парадигмы, а как влиятельного игрока, которому не чужда
открытость и демонстрация стабильного порядка.
- Маугли, возглавивший волчью стаю? –
усмехнулся Никита, поразившись той горячности, с которой сейчас
вещал Балахнин. Это Лондон на него так повлиял?
- Именно, что Маугли. Нас и считают
дикарями, начиная с незапамятных времен.
- А от меня что требуется? – волхв
решил уйти от скользкой темы. – Все-таки имперская парадигма, как
вы изволили выразиться, мне гораздо ближе по своему наполнению.
- Я не тяну тебя в дебри
международных отношений, - лицо князя снова расслабилось. – Но я
хочу вернуться к идее Кормчего. Несколько членов клуба «Двадцатки»,
ранее голосовавших против, уже дали принципиальное согласие
поддержать твою кандидатуру… кстати, после того как ты лихо
разделался с ватиканскими наемниками.