И всё ведь началось именно с того, что он решил спасти меня от
предательства Матвея. Пусть и своим особенным способом, рассказав
мне об измене в не самый подходящий момент. Хотя… может ли для
этого быть момент подходящим?
Теперь я оказалась в самой непростой ситуации в моей жизни и
выхода из этого тупика я пока не видела. Может быть, стоило
поговорить с кем-то опытным в подобных вещах. И это должен быть
точно не Рома, потому что я даже спустя несколько месяцев после
Питера я не могу поверить до конца, что он смирился со статусом
друга и слабый огонёк надежды всё ещё не теплится в его сердце. Но
я не могу дать ему желаемого.
Быть может, эта слабая надежда и портит нашу дружбу. Быть может,
это я жестока с ним, не отталкивая до конца, но и не давая
приблизиться. От этой мысли отчего-то особенно сильно защемило в
груди. Я ведь заставляю страдать ещё и Рому.
А я не хочу этого! Пусть это глупо и наивно, но он мне очень
нравится… нет, он мне очень дорог как человек! Я даже сама себе не
могу этого объяснить, но Роман занял в моём сердце так много места,
даже не будучи объектом моей любви, что стереть его оттуда теперь
просто невозможно.
Ну вот! Я опять думаю о Ромке, даже опаздывая домой к мужу!
Господи, как мне во всём этом разобраться?
На стоянке опять почти не осталось мест и мне пришлось
вклиниться в самом конце расчерченной площадки между двумя
огромными внедорожниками, благо моя машинка довольно компактная,
чтобы я смогла из неё ещё и выбраться. Нажав на брелоке блокировку
дверей, я вытащила из сумки зеркальце и попыталась рассмотреть в
маленький кружочек стекла, прошла ли полоса на моей щеке —
отпечаток складки на Роминой подушке.
Я тут же вспомнила, как убегала от него, крепко спящего и
беззащитного, бросая одного в квартире с простой только запиской о
том, что мне пора уходить и, объяснениями где и какая его ждёт еда
в холодильнике, чтобы он мог поужинать, когда проснётся. Сердце
забилось от волнения за него, вдруг ему опять будет плохо, а он
остался без присмотра и поддержки.
Но не успела я захлопнуть зеркальце, как на мои глаза легли
руки.
— Угадай кто? — спросил Матвей, подкравшийся незаметно ко мне на
стоянке. Будто, слыша его голос, я не догадаюсь тут же, кто
это.
— Не знаю, Аркадий Валентинович, вы? — решила отшутиться я.