— В его кабинете не один раз уборщицы находили презервативы,
очень ругались на него. Я слышал, как это обсуждали в бухгалтерии,
когда одна из них там днём поливала цветы, а главбухша меня
вызывала, чтобы декларации отдать.
— Значит, правда… — из её глаз скатились слезинки и исчезли,
соскользнув с щеки.
— Прости, — всё, что мог я сказать.
— Меня… никто никогда… не предавал… — она покачала головой,
заглядывая в мои глаза в полумраке. — Я не знаю… что мне делать
дальше. Как мне жить дальше?
Она не дождалась от меня ответа, потому что у меня кончились
слова. Глядя на её слезы, мне хотелось плакать вместе с ней и
убивать того, кто их причина. Жестоко и медленно, за каждую
маленькую каплю, ползущую по лицу, за каждый всхлип и дрожь, за всю
эту боль, что теперь выливалась мне на грудь, впитываясь сквозь
кожу в сердце.
Я обнял её крепче, а Крис лишь сильнее заплакала, теряясь в моих
объятьях. Моя маленькая наивная Крис. Где же ты пряталась раньше от
этого жестокого мира, если тебя никто и никогда не предавал и не
обманывал? В каком сказочно-цветочном уголке ты жила так далеко от
всей этой боли раньше?
И что теперь мне делать с этим?
Ну… помимо убийства.
Громкий сигнал вывел меня из задумчивости, и я поняла, что до
сих стою под светофором, хоть и зажёгся зелёный. Другим водителям
определённо было не до моих проблем, и они хотели попасть домой в
этот вечер.
Я спешно нажала на газ и попыталась сконцентрироваться на
дороге, пока не попала в аварию. Я опаздывала домой и уже очень
серьёзно, сегодня Матвей ничего не писал и не предупреждал о
задержке на работе, поэтому скорей всего он уже дома и перед ним
стоит большой вопрос, а где же я?
А я примерно час назад проснулась в кровати у Ромы. Мало того
что в кровати, так и ещё в его объятьях, прижатая к тёплой
обнажённой груди. В этом немыслимом и невозможном коконе
спокойствия и надёжности, в котором я уплакала себя до забытья,
рассказав ему о своих душевных страданиях. Теперь к моим страданиям
прибавились и угрызения совести перед Ромой за то, что вывалила на
него в его ослабленном нездоровом состоянии свои проблемы и
вынудила утешать, и особенно сильно перед Матвеем, потому что, по
сути, я оказалась в постели у другого мужчины.
Я понимала, что это сложная и неоднозначная ситуация и я в
постели у Романа оказалась не потому, что изменяю с ним своему
гражданскому мужу. Не было никаких намёков ни на чувства, ни на
интим. Лишь моя забота о его здоровье в знак большой дружбы,
признательности и доверия. А потом мои выплеснувшиеся эмоции,
которыми я не смогла с ним не поделиться, и его вечное
непреодолимое желание защищать и спасать меня, даже если это
совершенно не нужно. Кто мог ожидать, что это приведёт к такому
странному финалу в его кровати.