- А, вот и Димка появился, - в
палату вернулся дед. – Прихожу после обеда в палату, а тебя нет.
Что, брат, возили тебя на процедуры? Докладывай старшему по званию
о результатах.
Ну, конечно. Что мог подумать
сосед, когда увидел, что парня нет в палате. Только, что его увезли
куда-то. Не сам же он убежал.
- Товарищ майор, - бодро
отрапортовал парень в стиле незабвенного ефрейтора Мойши. –
Докладáю лично! Возили меня на МРТ, но
ничего нового не обнаружили, хоть и крутили миня в двадцати
изощрённых позициях «Камасутры».
- А что такое МРТ?
- Про МРТ спрашиваете, а про
Камасутру нет, - пошутил Димка. – Значит, знаете, что это
такое.
- Твоя Камасутра в моём
возрасте уже не актуальна, - улыбнулся дед. – Это вы, молодёжь,
сейчас на своих видеомагнитофонах всякое непотребство смотрите: Дас
ист фантастиш, ага!
- МРТ – это…рентген, -
выкрутился Димка. – А Камасутра дело хорошее: индийская философия.
Как говорила супруга ефрейтора Цака Симочка: «Даже заглядывать в
эту книгу страшно, но нужно посмотреть суровой правде в
глаза».
- Вот ты балабол, - рассмеялся
дед. – Даже Симочку Мойши приплёл. Доложу тебе, что в те времена
Симочка навряд ли знала, что такое Камасутра.
- Ага, в СССР секса не было, -
поддел деда пацан.
Дед чувствовал себя бодро,
Димка тоже не страдал, поэтому старый и малый со скуки вели
разговоры ни о чём. Постепенно разговор перешёл на военные
приключения и военные байки, коих у майора оказалось
вагон.
- На войне, Дмитрий,
происходило много необъяснимых чудес, - рассказывал бывший майор. –
Можешь у любого ветерана узнать, и он тебе такого поведает, что
усомнишься в правде. Вот, как тебе такой рассказ. Это дело опять же
случилось на Воронежском фронте в тот день, когда меня сильно
ранило. Так вот, хочешь, верь, а хочешь, не верь, но на моих
глазах, в результате артобстрела, убило двух моих бойцов – старшину
Дубинина и ещё одного рядового. Имя этого бойца я уже не помню. А
старшину помню – хороший был вояка.
Димка затаил дыхание,
прислушиваясь, что дальше расскажет майор.
- Так вот, представляешь, -
продолжил дед. – Летом сорок четвёртого, точнее в августе, я
встретил старшину Дубинина в только что освобождённом Минске. Город
мы от фашистов освободили третьего июля, чтоб ты знал. Я,
естественно, начал расспрашивать старшину, который к тому времени
уже щеголял погонами пехотного лейтенанта, о том бое, но нарвался
на полное отчуждение со стороны Дубинина. Он наотрез отказался
говорить о том случае. Короче говоря, разговора не получилось, и мы
разошлись по своим подразделениям. Вот такая мрачная, понимаешь,
тайна.