- Проф. Ну ты же её не оставишь одну? Или?..
- Нет, конечно. Завтра будет краткое окно - перебросим группу
именно под Мару. Будут готовить полную легализацию девочки. Она
сама о вспомогательной группе узнает только накануне переброски.
Следущее окно, по прогнозу аналитиков недельное, будет через два
месяца. Сначала отправлю группу прикрытия, а следом Мару. Так что и
присмотрят за ней и помогут поначалу. Не волнуйся, мой старый друг,
ведь Мара для меня самого как дочка. И она это знает, но вот на
службе ни разу не показала, что мы знакомы, а я чувствоваю
временами как ей до сих пор хочется запрыгнуть мне на шею с
просьбами покатать…
Отец Мары рассмеялся, но, спустя минуту, вновь был серьёзен.
- Жаль, дружище, что ты так вновь и не женился. Подожди. Не надо
ничего говорить. Я, скорее всего, если бы потерял супругу, тоже не
смог бы смотреть на других женщин. Не в нашем воспитании поступать
иначе. Поэтому тебя и понимаю… Держи меня в курсе событий, хорошо?
Только парня моего вслед за дочерью не отправляй. Не готов он ещё.
Договорились?
- Договорились. Будь счастлив, первый серж-офицер Бегун.
- Будь счастлив, второй серж-офицер Ворчун.
Мужчины рассмеялись, вспомнив молодость, армию и позывные друг
друга, а через мгновение голограмма свернулась…
И профессор Ив Глевнер, Первый генерал, один из самых
влиятельных людей на планете, по-доброму улыбнулся, повторно вызвав
на экране стола тот момент записи, когда девушка услышала
переданные напутствия и благословения от мамы и отца.
- Какая же ты ещё глупенькая, Маркуша. Девочка ты моя
неугомонная. Не бойся, милая, ничего с тобой не случится. Я клянусь
тебе всем, чем только могу!!! А если тебя ТОТ обидит, я ему не
завидую… Желаю одного – сама не ошибись…
958 год.
- Княгиня, воевода Добрыня прибыл. У покоев дожидается ответа
твоего.
- Зови, Стяслав. И пригляди, что бы не слушал кто незванный
разговор наш. То не для людей будет, а по тайне сказанный. И не
оглашай приём громко. То разговор меж нами двоими будет.
Верный человек коротко кивнул и покинул княжеские покои. Вскоре
в холодное помещение вошёл самый близкий человек для княгини,
который стал для неё на многие годы не только опорой в правлении,
но и близкий духом и телом.
- Здрава ли ты, Ольга? Что в тереме так студёно? Здорова ли ты,
жизнь моя?