После этого разговора Николай
Михайлович долго не мог прийти в себя. Всю ночь он ворочался на
кровати с бока на бок, вспоминая лица тех подростов. На какой–то
миг ему показалось, что он заснул в одной стране, а проснулся
совсем в другой. Не могли же люди так быстро измениться. Даже
обезьяне, если верит старику Дарвину, потребовались сотни тысяч
лет, чтобы чуть-чуть приблизиться к человекообразному облику. Здесь
же за какой-то десяток лет случилась дикая деградация нескольких
поколений, многие из которых, если судить по их поведению,
практически полностью утратили человеческий облик.
– Ладно, хватит. Нагулялся, – Теслин
с удивлением уставился на входную дверь в корпус; он даже не
заметил, как оказался здесь. – Эх, с такими мыслями лучше и на
улицу не выходить… К сожалению, другие мысли в последнее время и не
приходят.
В этот момент из проходной, стоявшей
в паре десятков метров правее, быстрым шагом вышел директор,
моложавый мужчина лет пятидесяти с хвостиком. Заметив Теслина, он
тут же направился к нему.
– Михалыч, зайди-ка ко мне. Разговор
есть, – он приглашающе махнул рукой в сторону. – Пошли, пошли.
Теслин молча кивнул. Директор сегодня
выглядел как-то иначе, чем обычно. Обычно он проносился мимо,
бросив на ходу что-то похожее на приветствие. Постоянно с кем-то
нервно говорил по телефону, то и дело срывался на своих замов и
главного бухгалтера. Лицо его находилось в непрестанном движении:
дергались щеки, брови. Сейчас же, первый раз на памяти Теслина,
директор выглядел расслабленным и умиротворенным.
– Проходи, Михалыч. Присаживайся.
Хорошо тебя встретил, а то выговориться мне надо, – с этими словами
он вытащил из своего шкафчика поднос с бутылкой коньяка и
тарелочкой с нарезанным лимоном. – Давай, выпьем, – директор быстро
разлил ароматную янтарную жидкость по рюмкам. – За свободу.
Теслин хмыкнул в ответ на такой тост,
но предложенную рюмку взял.
– Пей, давай. От рюмки-то ничего не
будет, – директор с выдохом опрокинул в себя рюмку. – Хороша…
Михалыч, все. Кончилось. Купили наш завод.
Выпитый коньяк у Теслина едва колом в
горле не встал от услышанного. Сотни раз они слышали от директора,
что он вот-вот продаст свою долю в предприятии. Уже привыкли к этим
угрозам. Всем казалось, что этот суетливый мужичок, который тут
начинал с самых низов, будет на этом месте еще не один десяток лет.
Ведь он здесь считался своим человеком, который выслушает и войдет
в положение, если что.