— Миша? Ты чего тут делаешь? Он из коридора опять вытолкал меня на задний двор. Миша смотрел на меня огромными тревожными глазами и не говорил ни слова. — Миша, что случилось? — начала отходить от первого шока я. — Лика, — выдохнул тот, как будто все это время не дышал. — Не могу без тебя, — опять обнял меня он. Только теперь очень крепко. Я старалась не паниковать и вырываться не стала. У них что, сегодня полнолуние? Они сговорились, что ли, все?
— Миша, — как можно спокойней заговорила я. — Ты меня сейчас задушишь…
— Оу, прости, — немного ослабил он объятья, но не отпустил.
— Может, объяснишь, в чем дело? Миша наконец выпустил меня, но взял за руки.
— Лика, я не могу думать больше ни о ком, кроме тебя. После того как спас от Штыка, меня как током шарахнуло. Всё время вспоминаю твоё беззащитное лицо, а потом улыбку, что все обошлось… и все, меня накрывает. А когда смотрю на вас с Шепотом, просто зверею.
Мишка говорил и говорил, как будто плотину прорвало, а я очень боялась, что Кам будет беспокоиться и пойдёт меня искать, и тогда беды не миновать.
— Я ложусь с мыслью о тебе и просыпаюсь. Иногда мне кажется, что я схожу с ума. Пытался не думать, не видеть тебя, не искать встреч, но не могу. Мик, я люблю тебя! Очень сильно люблю и считаю, что имею полное право тебя так называть.
Я не стала заострять на этом внимания, потому что который раз за сутки была повергнута в шок. Уже было не до того, кто и как меня называет.
— Миша, — в этот момент я пыталась лихорадочно правильно подобрать слова, — но ведь я никогда тебе ничего не обещала, никогда не давала повода и сразу сказала, что буду с Камилем. Сердцу ведь не прикажешь. Мне очень лестно, что такой, как ты, смело признается мне в любви, но я не смогу дать тебе такого же ответа. Я не умею врать, и ты об этом знаешь.
— Но ведь ради него ты врешь? Получается же. Значит, умеешь! — как-то зло произнес он.
— Миша, в чувствах не умею. Я не смогу быть с тобой, потому что ты мне как старший брат. Да и вообще, ты что, хочешь, чтобы я была с тобой и врала тебе о том, что я люблю тебя? Это же даже звучит бредово, — опять как можно спокойнее проговорила я, потому как начала закипать. Приехала, блин, на пленэры. Нарисовалась!
— Хочешь сказать, ты ко мне вообще никаких чувств не испытываешь?