Тремя годами позже здесь был открыт музей имени Ж. Шере, «отца афиши и плаката», работавшего в Ницце в последние годы своей жизни. Е. В. Кочубей была олицетворением светской львицы, она увлекалась музыкой, сочиняла романсы, некоторые из которых стали популярными, как замечают историки. Ее можно назвать «дважды Кочубеем Российской империи» – эту фамилию она носила и до замужества. Она была дочерью В. В. Кочубея, полковника, участника Отечественной войны 1812 г., а позднее стала невесткой светлейшего князя В. П. Кочубея, известного русского государственного деятеля. Этот сановник имел 12 детей, и один из его сыновей женился в 1839 г. на своей троюродной племяннице[222].
На Каннском кладбище Гран-Жас так же нашли последний приют как представители высокородной аристократии и разбогатевших буржуа, так и интеллигенции – Лобановы-Ростовские, Барятинские, Хованские, Дервизы, Фаберже. Могилы боевых генералов присоединились к ним после Гражданской войны: Туманов, Церпицкий, Ванновский.
Послереволюционная эмиграция устремилась на Лазурный берег не только по причине мягкого климата, но и потому, что в 1913 г. здешняя колония превратилась в самое большое русскоязычное образование в Западной Европе – она насчитывала 3 300 человек[223]. Кроме того, в 1920-е гг. еще имелись значительные площади необработанной земли, цены на которую были невелики. Русские, приобретая землю, начинали заниматься сельским хозяйством.
Другой крупной русской диаспорой стало российское общество в Риме. Формирование постоянного интереса к этому городу определялось не только его статусом столицы Папского государства, но и значительным культурным наследием разнообразных временных эпох. Поселение российских граждан начало формироваться в столице Папской области одновременно с организацией русской «колонии» в Тоскане, но костяк римской коммуны составили, в отличие от Флоренции, пенсионеры Российской Академии художеств[224]. Причем состав обеих «колоний» трансформировался, ибо члены диаспор постоянно путешествовали по Италии, нанося визиты друг другу и открывая для себя новые места. Пенсионеры попадали под надзор российских послов, а также выделенных для этой цели чиновников. Одним из первых был послан наблюдать за молодыми людьми камергер Ю. В. Кологривов[225]