– Пройдемте в комнату, – по-хозяйски предложил гость широким
жестом. – Там все и расскажете подробно. А я запишу…
– Конечно, конечно, – старушка подчинилась и зашаркала по
темному коридору с высоченным потолком. – Ой! – прищуриваясь,
прижала она руки к груди. – Я же вас знаю! Это вы?.. Не может
быть…
– Я, – мужчина дернулся, но заставил себя улыбнуться и кивнуть,
будто совсем не ожидал такого расклада.
– Как же я вас сразу не узнала? Да вы проходите, проходите!
Сейчас я чай…
Но бабулька не договорила. Сослепу она даже не заметила, как из
недр плаща гостя появилось холодное оружие, как кинжал мелькнул в
свете настенного бра, с которого свешивался проводок с
выключателем-карандашиком, как хищно сверкнула сталь старинного
клинка в смертельном ударе.
Взмах! Одним точным тычком мужчина угомонил пенсионерку
навсегда. Клинок с грустным всхлипом вошел в область сердца, пробив
шаль, халат и скрипнув металлом по связкам и костям, пройдя за
ребра. Вонзился до самого перекрестия у основания клинка. Вошел
легко, словно это была не плоть человека, а подтаявшее масло.
– Хороший удар, – хмыкнул мужчина.
А старушка грустно выдохнула и мягко осела, как сброшенный
тополем июньский пух. В ее стекленеющих глазах читались недоумение
и обида – как же так? А я вам чаю хотела …
Убийца занес кинжал еще раз, но с трудом остановил руку. Нет.
Нужен только один удар в сердце. Нельзя отходить от сценария, в
котором он – вершитель человеческих судеб, а не просто какой-то
мясник…
Мужчина прошелся по старинной, с пафосными потолочными арками
квартире. Выпотрошил комод и трюмо. Разбросал небогатые побрякушки
престарелой дамы по полу. Где-то даже мелькнул жемчуг в
позеленевшей витиеватой оправе – остатки былой роскоши. Но он
ничего не взял, ведь главное – создать антураж ограбления.
Подошел к массивному книжному шкафу, сгорбившемуся под тяжестью
собраний сочинений Пушкина, Достоевского и… Светлицкого…
Убийца усмехнулся, разглядывая зеленую корочку с золотым
тиснением, взял томик местного писателя пальцами, туго утянутыми в
перчатки из коричневой замши, чтобы не оставлять отпечатков.
Раскрыл книгу, а на титульном листе размашисто-завитушечным
почерком, полным пафоса, художественности и осознания писательской
гениальности, начертано: «Завьяловой Агриппине Порьфирьевне с
наилучшими пожеланиями от автора». Далее подпись мэтра и дата: июль
1986 г. Совсем недавно книжка подписана…