– Елена Петровна, – вежливо подсказала администратор.
– Скажите, Елена Петровна, а в книгах Светлицкого всегда
убивают?
– Ну, конечно, это же детектив, как без этого…
Она, улыбаясь, развела руками, все ещё не вполне понимая, что за
странная ситуация развёртывается у нее перед глазами
– А в его романах не убивали случайно директора швейной
фабрики?
– Что?
– Ну или другого руководящего работника социалистической
промышленности.
– Нет, что вы! Всеволод Харитонович пишет о девятнадцатом веке.
Вот почитаете и все узнаете…
– Ясно, спасибо… Жаль…
Я вошел в пустую комнату. Света и остальные, очевидно,
обживались в Управлении, знакомились с материалами дела
Парамонова.
Ну, а я переоделся в футболку с олимпийским мишкой и трико,
умылся и завалился на кровать с томиком Светлицкого. Давненько я не
читал книг, да чтобы с какими-нибудь приключениями, тайнами и
интригами. Приятно шелестят страницы… Пахнуло застарелой
типографской краской от незатейливого черного шрифта.
Раскрыл на первой главе. Первый абзац гласил: «Тишина глубокой
ночи укутала город туманом безмятежности. Но безмятежность эта
казалась ложной и тревожной, будто кто-то не спал и задумал
страшное…»
Я пролистал еще несколько страниц, нашел сцену, где сыщик прибыл
на место убийство старушки Калиновской. Описано грамотно, с точки
зрения криминалистики, возможно, автор и действительно работал в
органах. Дошел до того места, где он описывал предполагаемое орудие
убийства, и вздрогнул. Реплика персонажа (доктора, привлеченного
осмотреть тело Калиновской) гласила:
– Удар в сердце, господа! Обоюдоострым клинком!
– Обоюдоострым? – переспросил полисмэн.
– Да, сударь, предположительно, кинжалом…
Я лихорадочно вчитывался в черные строки книги еще и еще. Нет,
мне ни хрена не показалось! Старушку Калиновскую убили ударом в
сердце кинжалом. Одним точным ударом, прямо в квартире, где она
проживала. Только адрес происшествия, естественно, отличался от
адреса убитой Завьяловой. Оно и понятно, в романе Светлицкого
всё-таки фигурировал вымышленный город девятнадцатого века.
А теперь мне оставалось выяснить, кто же этот «дворецкий», что
пришил престарелую актрису театра (если говорить о персонаже). Там
актриса, а у нас – балерина. Для меня, так почти одно и то же.
Я с головой окунулся в чтиво, торопясь узнать развязку. Пробовал
читать с роман конца, но ничего не понял. Литература оказалась не
для беглого чтения. Автор все выстроил, так чтобы читатель смаковал
каждую страницу, порой отвлекался на пространные описания и
какие-то боковые, не имеющие никакого значения для сюжета сюжетные
линии. Классик же, блин, почти, хоть и будущий, ему можно…