Поэтому пришлось последовательно продираться сквозь высокий слог
мэтра, через длиннющие высокопарные диалоги, многоуровневые
описания и вычурную конструкцию пустых, на мой обывательский
взгляд, сцен. Ну точно классик, так его раз так. Кто же там
«дворецкий»? Кто?...
Но развязка меня немного разочаровала. Убийцей оказался…
кучер.
Вот незадача… А здесь, в этом времени, кого искать? Таксиста? Я
захлопнул книгу и покачал головой. Ну чего я хотел? Эх! Не стоило
возлагать надежды на выдуманный сюжет, хотя начиналось все красиво
– и там, и там старушка. Обе примы и обе убиты кинжалом.
Но блин! Не бывает таких совпадений… Думай, Андрюша, думай… Как
так вышло, что злоумышленник пришил Завьялову таким же способом, а
потом еще, что интересно, полапал томик Светлицкого? Ну не хозяйка
же, в конце концов, схватилась за книжку в перчатках. И размер-то
не ее пальчиков. Чертовщина какая-то…
Я стал пролистывать остальные книги. Не знаю, что я там хотел
найти, но интуиция подсказывала, что есть еще что-то в текстах.
Так-с… Убийство молодой парочки в парке, убийство старого купца
в трактире, убийство целой рыбацкой артели… Хорошо хоть, порой вот
эта суть прямо в аннотации упоминается. Все это не то, как
говорится, пальто… А я искал именно пальто. Вернее, жертву, хоть
как-то связанную с пошивом одежды, как покойный Парамонов Савелий
Артурович – директор Литейской швейной фабрики.
Перелопатив с добрый десяток томов и уже теряя интерес к книгам,
я вдруг наткнулся на рассказ. Не повесть, не роман, а какая-то
куцая зарисовка с размытым началом. Хотел ее пролистнуть, сочтя сию
писанину недостойным внимания сыщика, но что-то меня удержало.
Я стоически протер глаза, включил настольную лампу (уже
вечерело), подвинув книгу поближе под бордовый абажур, и вперился
усталым взглядом запойного читателя в строчки. Пробежал пару
страниц и обомлел.
Вот оно! Рассказ был о том, как обнаружили труп знаменитого
портного, обшивавшего князей и прочих богатых щеголей Петербурга.
Но самое интересное, что там все было обставлено, как суицид. Нет
следов борьбы, портной болтается в петле в квартире на улице
Жуковского, а его лаковые сапожки его не достают до табурета. Все
буквально как в деле Парамонова. Будто повесился, запрыгнув в
петлю.
Твою мать! Ну это уже точно прямая отсылка книги к убийству. Или
убийства к книге. Хех! Не обмануло меня предчувствие.