– Как у вас продвигаются дела с расследованием смерти
Парамонова? – игриво, будто о погоде, спросила она.
– Работаем, – уклончиво улыбнулся я.
– Мне кажется, не там ищете, – прошептала Варя мне на ухо,
слишком близко прислонившись. Я почувствовал, как ее губы коснулись
мочки.
– Вот как? Почему? – я отогнал интересные мысли насчет ее губ и
сосредоточился на думках о работе, деле и Свете.
– Савелия Артуровича в нашем городе любили и уважали, –
продолжала мне нашептывать Варя. – Все недоброжелатели у него там,
в Москве были, а тут его фабрика – на хорошем счету.
– Однако убили его в Литейске, а не в Москве, – скептически
заметил я.
Варя, кажется, хотела придвинуться еще сильнее, но было уже
особенно и некуда.
– Говорят, что, возможно, его смерть связана неудобным
положением, в которое он поставил чиновников министерства своим
передовым мышлением.
– Кто говорит? – прищурился я, заодно отодвигаясь.
– Никто конкретно, – Варя пожала плечами, – слухи…
– Мы же с вами, Варвара Андреевна, люди процессуальные, так
сказать, работающие с фактами, а не с домыслами… Так что будем пока
отталкиваться от того, что замешан кто-то из местных. Кстати… А
следователей прокуратуры всегда приглашают на подобные мероприятия?
Или это вас шеф обязал? – я хитро кивнул на курящего в сторонке
прокурора, который стоял в обнимку с двумя пузанами с
номенклатурными мордами и что-то горячо обсуждал с ними, улыбаясь и
периодически хлопая собеседников по плечам.
– Я здесь не как работник прокуратуры, – прищурилась Варя,
нисколько не смутившись. – У меня папа приглашен. Он часто берет
меня с собой, говорит, что хороших людей надо знать в лицо и
общаться с ними.
– Вот как! Так вы из этих?
Еле сдержался, чтобы не добавить ещё и свои мысли по поводу
получения в таком молодом возрасте должности старшего следователя
прокуратуры.
– Из кого из этих?
– Ну, из хороших людей… – многозначительно, но без подкола
хмыкнул я, смягчив свои слова улыбкой.
– Я обычный юрист.
– Юрист в петлицах прокуратуры, это уже необычный, – подмигнул
я.
– Ну, папа всегда хотел, чтобы я занималась серьезным делом.
– А вы – не хотели?
– А мне все эти убийства и изнасилования вот где сидят! –
наморщила носик девушка. – Я вообще биологию любила. И
животных…
Она вздохнула, изобразив грусть, будто желала, чтобы я ее
пожалел. Лукавит, наверное, дева, связи там или не связи, а ведь
пристроена-то весьма неплохо, насколько можно пока увидеть.